Потирая в
предвкушении порки спину, Славко прихватил половецкую саблю и уже сделал шаг по
направлению к своей веси, где давно уже заждались от него весточки земляки, как
неожиданно позади него что-то хрустнуло…
3
-
Какая еще тень? – испуганно закрутил головой отрок.
Славко замер и
остановился, как вкопанный.
«Что это? Снег
с ветки упал? Или… в стогу кто? Точно, в стогу – вот и парок идет… Неужто,
гонец?.. Конечно же, он! Кому еще здесь быть? А я и уши развесил: ускакал,
ускакал!..»
Славко, не
помня себя от радости, кинулся назад. У стога он отложил мешавшую саблю, и стал
спешно разгребать его обеими руками, разбрасывая в стороны охапки сена.
«Заяц бы сразу
сбежал от меня… от зверя сбежал бы я…» - рассуждая сам с собой, бормотал он и,
видя, что там, в глубине, действительно кто-кто темнеет и даже ползет
навстречу, закричал:
- Эй, гонец! Не
бойся, я - свой!
Но это был не
гонец.
Сначала из
стога показались небольшие, подбитые дорогим куньим мехом сапоги, потом
пятнистая шуба из пардуса-рыси, затем соболья шапка и, наконец, появился сам
хозяин этой роскошной одежды.
Это был
невысокий, крепко сбитый паренек - Славкин ровесник.
- Ты кто? –
ничего не понимая, уставился на него Славко.
- Ой! –
испуганно ойкнул тот и попятился, явно намереваясь снова нырнуть в стог. – А
ты?
- Я – Славко!
Меня все тут знают. И наши, и половцы! Я уже два раза от них бегал! – приврал
для убедительности Славко и затем, на правах хозяина здешних мест, строго
спросил: - А вот ты кто таков? Откуда здесь взялся?
- Я не взялся…
- всхлипнул незнакомец. - Я - из обоза выпал!
- Из обо-оза?
– насмешливо протянул Славко. - Ты что – куль с мукой?
- Не-е, -
слегка обиженно протянул отрок, с испугом косясь на лежавшую у ног парня саблю.
- Купеческий сын!
- Вижу, что не
крестьянский! Лицо сытое, руки гладкие… – оглядев его с ног до головы, усмехнулся
Славко и вспомнил метнувшийся к стогам мешок: - Так вот, что за тень давеча
здесь была…
- Какая еще
тень? – испуганно закрутил головой отрок.
- Не бойся –
твоя! – поспешил успокоить его Славко, видя, что незнакомец, очевидно, после
пережитого ужаса, пугается теперь всего. - От половца, что ль, в стогу
хоронился?
- Д-да!
- Сам-то хоть
наш? Русский?
- Еще бы!
- А ну,
перекрестись!
- Сейчас,
только главу пред Господом обнажу!.. – отрок сорвал с себя шапку и, истово
ударяя себя перстами, перекрестился: - Вот! Вот! Вот! Вот!
- Наш! – с
удовлетворением признал Славко и, подняв с земли саблю, для удобства оперся на
нее: - Ну, а теперь сказывай, как тебя звать?
-
З-з-звенислав! Во святом крещении – Борис!