— В чем, собственно, дело? — спросил он.
Гость потряс бумажным комком, стиснутым в кулаке дохлым птенчиком:
— Это я вас спрашиваю: что это вот значит?
— Не имею чести знать.
— Ах ты… — начал было грозный господин, но удержался за ниточку приличий, — …что еще за субъект такой нашелся? Кто таков?
«Владелец» кафельной комнаты представился доктором Епифанцевым и в свой черед пожелал узнать, с кем имеет честь свести столь приятное знакомство. Обрушился шквал чинов и научных регалий, завершившийся именем, которое гремело по всей столице. Если не по всей, то по Департаменту полиции наверняка. На доктора явление знаменитости не произвело впечатления. Даже с места не сдвинулся, не подбежал ручку пожать и даже бровью не повел. Напротив, излишне равнодушно спросил:
— Очень приятно. Так все-таки, что вам надо?
Под ноги полетел бумажный шарик. Епифанцев не поленился нагнуться, расправил, взглянул, положил замученный листик на металлический стол, который располагался в удобной близости, и сказал:
— Здесь все изложено верно. Не понимаю вашего беспокойства.
— Беспокойства? О каком беспокойстве речь! Я в бешенстве, если угодно!
— Желаете капель успокоительных?
— Шуточки оставить для ваших адъюнктов! Кто составил этот бред?! Кто посмел?!
— Не бред, а заключение. Составлено мною лично. Прошу аккуратнее со словами. Здесь не полицейский участок.
— Смеете заявить, что не самый тяжелый случай отравления привел к такому фатальному результату? Так прикажете понимать? Как такое возможно?!
— Если бы господин эксперт потрудился прочесть от начала до конца, то, безусловно, обнаружил бы очевидную причину. Там все написано… — Доктор протянул документ.
Господин двинулся слишком решительно, чтобы истолковать это движение как вспыхнувший интерес, и оказался слишком близко для вежливого общения. Епифанцев не удостоил напор и легким сомнением, выказав поразительное хладнокровие.
— Требую, именно требую, чтобы мне предоставили тело для осмотра!
— Прошу простить, но это невозможно, — сказал доктор.
— Почему?
— Прошу извинить, не положено.
— Вот как? Это мне не положено?.. Мне?! Да вы… Да я вас… Да знаете, что…
— Да, знаю. Знаю, что обязан исполнять приказ Врачебно-санитарного комитета Министерства внутренних дел, в коллегии которого вы имеете честь состоять, от 13 марта нынешнего, 1895 года, где четко и строго прописаны меры по недопущению распространения опасных эпидемий. Вам не хуже, чем мне, известно, что полагается делать при возникновении столь серьезной угрозы.
То ли прохладность кафельных стен, то ли строгость приказа или стойкость доктора остудили взыгравший характер. Важный господин ослабил напор и начал уговаривать совсем иначе, по-дружески, как коллегу, применил неподражаемую улыбку, пока наконец не опустился до интонаций скромного просителя.