Во время последнего отпуска между ними произошло несколько серьезных стычек, о чем Мелфи не могла вспоминать без содрогания. Но теперь, когда Фрэнк приехал к ней в Портофино, долгая разлука, оказалось, привела к тому, что оба они очень обрадовались встрече. Фрэнк казался более спокойным. С удовольствием рассказывал ей в подробностях о своем путешествии в Южную Америку, не забывая при этом добавить, что она в прекрасной форме и хорошо загорела. Она смеялась, как будто это был всего лишь галантный комплимент.
Фрэнк ни в коем случае не должен был знать о тех чудовищных усилиях, затраченных ею, чтобы добиться такого результата. За ее любезной улыбкой скрывался смертельный, парализующий страх. С горечью она должна была констатировать: год от года Фрэнк становился все более привлекательным и обольстительным. Теперь он не имел сходства с молодым хищником, цветущая зрелость очень красила его. Возможно, когда-нибудь ему и придется бороться с начинающейся полнотой, но сейчас тело его, гибкое и упругое, идеально смотрелось и на пляже, и в постели. Выражение его лица стало более уверенным, казалось, его окружал ореол, неизбежно создаваемый успехом. Волосы на висках начали серебриться, но на фоне загорелой кожи это лишь подчеркивало привлекательность его неотразимой мужественности.
«Он мой! — думала Мелфи, пока он вел свой рассказ. — Это мой мужчина, мой возлюбленный, мой супруг... моя вещь». Она рассмеялась этим легкомысленным мыслям. Это прекрасное тело, благородной лепки голова — все это до известной степени принадлежало ей, но, что скрывалось за его высоким гладким лбом, все еще оставалось ей неизвестным. После десяти лет брака с Фрэнком она не могла бы с уверенностью сказать, был это тщеславный выскочка, незрелый юноша или битый жизнью человек. Во всяком случае, он производил впечатление энергичного человека с сильным характером. Каждый его жест, будь то прикуривание сигареты или управление автомобилем, исполнен элегантности и уверенности. Древнее, атавистическое желание женщины надежно чувствовать себя под защитой мужчины рядом с ним находило полное удовлетворение. Она всегда хотела чувствовать свою руку в его руке, всегда стремилась прижаться к нему. Ни ее возраст, ни становящийся с годами все более холодным рассудок не могли победить это стремление к физической близости с ним, и, возможно, это была та инстинктивная потребность, что так привязывала ее к Фрэнку. Он был настоящим мужчиной, тем, о ком так мечтают все женщины. Он мог подготовить светский прием, организовать путешествие, а мог стать возмутителем спокойствия, отважившимся на браконьерство в собственных угодьях, мог поставить кого-нибудь на место... в прямом или переносном смысле.
