Мелфи не сопровождала его в последней поездке по Южной Америке. Разлука длилась два месяца, но ей необходимо была пойти на этот риск, чтобы придать своей внешности ускользающую моложавость.
Ей было пятьдесят семь лет, и в зависимости от обстоятельств она выглядела на десять лет моложе или старше. Это постоянное наблюдение за своей внешностью проистекало из того факта, что ее муж только что отпраздновал свой сорок первый день рождения. Жизнь с ним была невероятно напряженной. Фрэнк был одержим ненасытной жаждой жизни: он работал, занимался спортом, танцевал, прыгал с самолета на самолет и всегда хотел, чтобы его жена была рядом с ним.
Такой ритм жизни держал Мелфи в постоянном напряжении, многие, более молодые женщины, уже сошли бы с дистанции. Она же должна была следовать этому ритму, чтобы не дать Фрэнку возможности сделать печальное заключение по поводу ее убывающих жизненных сил.
Тотчас после отъезда Фрэнка она отправилась в свой дом в Портофино. Здесь она регулярно ложилась спать в девять часов. Рано утром приходил массажист, на визит которого уходил час. Косметолог и парикмахер сменяли друг друга. Затем она быстро завтракала, причем меню было составлено по новейшим достижениям науки, и ложилась на час с маской на лице. После этого следовал визит врача, делавшего ей гормональные инъекции для укрепления мышечных тканей. После приема солнечной ванны на одной из террас она заставляла себя гулять в течение часа. Затем возвращалась в спальню, где обедала. Как правило, обед состоял из жидкого овощного супа и нескольких фруктов. По вечерам к ней приходила читать молодая француженка, чтобы ее глаза не уставали без нужды.
В отсутствие Фрэнка она жила в своем, особенном ритме; она черпала в себе новые силы и пыталась шаг за шагом отвоевать утраченную с годами почву под ногами. Этот спартанский образ жизни она вела, лишь когда Фрэнка не было рядом. Но как только он возвращался, она приспосабливалась к его ритму, поскольку мужчины не имеют понятия о возрасте и болезнях. Кроме того, он привык к ее веселому нраву, ее воодушевлению, поэтому ради него она должна была создавать видимость легкомысленной беззаботности, но прежде всего иметь моложавую внешность.
Несмотря на все усилия, ее пугала праздность отпуска. Она знала: первые дни он будет искренне счастлив от близости с ней, а затем начнет с рвением отдаваться любому виду спорта — играть в теннис, плавать, заниматься водными лыжами, ездить на моторной лодке. Но постепенно эти похожие на забаву занятия будут все меньше занимать его, пока неизбежно не наступит момент, которого он так страшится: Фрэнк, праздный Фрэнк, начнет оглядываться! Он слишком много путешествовал, чтобы воспринимать еще красоту природы. При этом сам он, очень богатый и великолепно выглядевший, являл собою воплощение мечтаний всех девушек и женщин, обладавших неистощимой фантазией, чтобы очутиться в поле его зрения.