— А вы играете в бридж, Фрэнк? — поинтересовалась Тесс.
— Иногда меня берут четвертым, но вообще играю неважно.
— Тогда у меня нет никаких оснований забирать вас с собою, — недовольно проговорила Тесс.
И при всем желании в ее словах было трудно уловить двойной смысл.
Мелфи нужно было взять себя в руки, чтобы подавить страх, вновь накативший на нее. Но она убеждала себя, что правильно оценивает ситуацию. Просто им нужно выиграть время. Конечно, ей грозила опасность, но не настолько близкая, как она опасалась.
Чтобы испортить Тесс ее приподнятое настроение, Мелфи сказала:
— Я решила пригласить к нам пару друзей, дабы вам здесь было не так скучно.
По выражению лица молодой женщины она увидела, как огорчило ее это известие.
— Я позвоню еще сегодня. У нас много друзей, которые находятся сейчас здесь, в Италии.
И оживленно добавила:
— Обычно на каждом званом вечере в Париже строятся планы совместного проведения отпусков. Наступает август, и все разъезжаются в разные стороны, чтобы потом, в сентябре, опять сожалеть о несостоявшихся встречах. Вот уж действительно глупость! Но это совсем не значит, что я настаиваю на этом. Как тебе мое предложение, Фрэнк?
— Неплохая мысль.
Кажется, и его огорчило предложение Мелфи. Видимо, у них пока не было определенного плана. Не исключается, что перспектива иметь полный дом гостей заставит их принять поспешное решение.
— Может, мы уже сядем за стол? — предложила Мелфи.
Наверное, впервые с того момента, как Мелфи узнала о заговоре, у нее появился аппетит. Тесс и Фрэнк молча последовали за ней.
После обеда они отправились в Рапалло, а Мелфи, стоя на террасе большого салона, наблюдала, как отъезжает автомобиль. За рулем сидела Тесс. Погруженный в свои мысли, Фрэнк сидел рядом с ней.
Всю дорогу они молчали, пока не приехали в город, где, как и все, сделали покупки.
Перед возвращением в Санта-Маргериту Фрэнк предложил чего-нибудь выпить.
— Тогда давай зайдем к Луиджи. У него можно выпить мартини и поесть креветок.
Оставив машину у церкви, они пешком направились к маленькому кабачку. Пока они спускались по немногочисленным ступенькам в прохладное помещение, нежно позвякивал занавес из мелких раковин. Внизу на полную громкость пел о неслыханной любви Шарль Азнавур. Шаркая сандалиями, к ним подошел Луиджи и показал пальцем на музыкальный автомат:
— Этого захотели гости. А мне эта машина, играющая сама по себе, отвратительна, как какой-нибудь монстр.
Пожав плечами, он добавил:
— Все время играют одни и те же пластинки, с раннего утра и до позднего вечера, и ничего другого, кроме иностранной музыки да джаза. Как будто у нас нет собственной музыки! Я уж не говорю об опере, но прекрасные, полные чувства песни...