Он видел лишь искаженные то ли от страха, то ли от ярости лица своих и чужих и искал хотя бы мгновенной передышки, а слух его улавливал лязг железа, тонкое, пронзительное ржание взбешенных и наседавших друг на друга коней, рев, плач и проклятия людей, оставшихся под копытами.
Кровь, кровь была всюду. На одежде, на щитах, на клинках и гривах коней… Она внезапной струйкой пробивалась из шеи друга или врага. Темник видел глаза, то залитые кровью, то остекленевшие — весь этот ад навалился на него. Он кричал, кричал от радости и страха, когда видел, как под его ударами слетает с седла один, другой, третий… Но даже сам не слышал собственного голоса.
Вот сотня Ирвика оказалась в самой гуще шаркаанов. На нукеров наседали со всех сторон, и уже казалось, вот-вот сомнут их, растопчут враги.
Раздался громовой удар. Там, где стоял шатер, полыхнули языки пламени. Несколько всадников слетело на землю, два скакуна с перебитыми ногами забились в предсмертных судорогах. Кони от страха закружились, не слушаясь поводьев.
Ундораргир мысленно возблагодарил Серого Хозяина. Как бы то ни было, жрецы не обманули. Его тумены заходили в тыл главным силам. Теперь ничто не могло изменить исхода битвы. Ангали обернулся, чтобы посмотреть в глаза тем, кто стоял в эти минуты вместе с ним на вершине холма. Но странное дело, он не увидел на их лицах радости. Прошло около двух часов. Битва потихоньку затихала. Шаарканы лениво отжимали остатки правого крыла войска Ильгиз к обозам. Лагерь союзников догорал, а сопротивление защитников слабело.
Правда, и у Ундораргира потери были изрядные. Прижатая к телегам конница рубилась отчаянно. Только в личном тумене повелителя полегло шесть тысяч.
Тем не менее ангали с приближенными уселись пообедать или скорее уже поужинать. Свежая дичь, рыба, отличные вина, специи и много чего другого, в общем, было чем отметить победу. Со стороны севера послышался гул, и вскоре на поле стала выползать толстая стальная змея тяжелой кавалерии, которая по задумкам владыки должна была сейчас скакать на север.
Внезапно появился запыленный измученный нукер… Он протянул руку с зажатой в ней камчой куда-то в сторону поля. Губы его дрожали.
Ундораргир резко обернулся. То, что он увидел, на миг заставило сердце сжаться от ужаса. Прямо, как стрелы, во фланг его конницы мчались непонятного вида повозки без коней. М'ашины видели очень немногие в войске шаркаанов, но вот слышали о них почти все…
От нескольких машин взмыли в воздух дымные огни и, оставляя белесый след, понеслись к шатрам, где никого, кроме охранной сотни, не было. Ундораргир знал о многих иномировых хитростях, вроде дальнозоркой трубы, но вот того, что его лагерь разнесут летающим громом, не ожидал. Виду не подал, и, глядя на взлетающие в небо клочья материи и слыша рев смертельно раненных нетварей, подумал, что был прав, перенеся ставку.