Жорж уловил недобрый огонек в глазах групповода, хотел было как-то оправдаться, но тот, резко взмахнув рукой, как бы разрезал ладонью воздух и отчеканил:
— Никаких оттяжек! Либо в течение ближайших суток ты добьешься от своей мамаши безусловного согласия молчать, либо без твоего участия мы сами добьемся этого! Но тогда…
— Что «тогда»? — прервал его Жорж с ноткой издевки в голосе. — И кто это «мы»? Ты, что ли?
— Не твое дело! Но тогда и вот эту… — он неожиданно и сильно щелкнул по лбу. Жоржа, — вот эту глупую, сентиментальную башку придется отделить от туловища!
Попа чувствовал, что на лбу его вспухает шишка, но не подал виду, подчеркнуто медленно достал сигарету и закурил. Предупреждение групповода заставило его задуматься. Бесславный конец, который прочил ему Лулу, сперва показался совершенно невозможным, хотя бы потому, что на его счету уже немало заслуг перед легионерским движением. Больших усилий стоило создать легионерское «гнездо». Едва ли не главная роль принадлежала ему в нашумевшей некогда истории с мнимой попыткой якобы красного студента Гэлы перейти румыно-советскую границу с портфелем, заполненным секретными документами. Ведь именно он, Жорж Попа, убил тогда этого студентика! И это далеко не единственный случай проявления им, Жоржем Попа, исполнительности, решительности и, когда нужно, жестокости. Именно благодаря этим качествам он и стал «командант де куйб»[52] и вскоре сформировал из наиболее ретивых молодцов «команду смертников». Вместе они осуществили уже ряд операций в округе, а некоторые легионеры отличились к тому же в операциях, проведенных в Яссах и Бухаресте…
Мысленно обозрев пройденный им путь в легионерском движении, Попа вновь обратился к волновавшему его все больше и больше вопросу: «В самом ли деле надо мной нависла угроза? Следует ли принимать всерьез предупреждения групповода Лулу Митреску?»
Жорж Попа невольно стал вспоминать все, что ему было известно о групповоде. Известно же ему было очень многое. И вскоре он пришел к нерадостному для себя заключению, что Лулу Митреску, конечно, гораздо более весомая фигура среди руководителей легионеров, чем сам Попа, что он ни перед чем не остановится ради выполнения указаний своего шефа. Правда, Лулу были свойственны некоторые, мягко выражаясь, слабости. В среде посторонних, незнакомых ему людей он неизменно выдавал себя то за инспектора международной компании «Вагон ли Кук», то за представителя английской фирмы по импорту зерна «Лондон-экспок» или какой-нибудь южноафриканской корпорации с трудно запоминающимся названием, хвастался своим якобы высоким положением в обществе и обширными связями в государственной и коммерческой сферах и одновременно, будучи заядлым картежником, обдумывал, как бы опустошить карманы своих собеседников или даже попросту обокрасть их. Но, даже пойманный с поличным, он делал вид, что ничего особенного не произошло. Так, мелочи жизни… Однако, когда речь заходила об аспектах легионерского движения и о личном его участии в нем, Лулу Митреску преображался: от обычных для него позерства и бравады не оставалось и следа.