Этих безоружных людей окружали легионеры. Копья, мечи, шлемы и латы сверкали на полуденном солнце.
— Спартак был среди тех, кто напал на тебя и победил, — продолжал Лициний Красс. — Ты видел его, я в этом уверен!
Рядом с ним стояли легат Гай Фуск Салинатор и военный трибун Гай Юлий Цезарь.
— Я слушаю тебя, легат! — взревел проконсул, делая шаг вперед. Теперь он стоял прямо на вершине пригорка, возвышаясь над Муммием и долиной.
— Я видел его, — ответил легат, на короткое мгновение подняв голову, затем снова опустив ее, будто не в силах выдержать взгляд Лициния Красса, ослепленный солнцем, отражавшимся от его лат и шлема.
— Он был верхом, его окружала небольшая группа людей, — продолжал он. — Я решил, что…
Он остановился.
— Продолжай, легат! — вскричал Лициний Красс.
Его слова отдались эхом, будто тысячи воинов повторили их вслед за ним.
— Я решил, что мы застали его врасплох. Потому что он бежал, а мы его преследовали.
Лициний Красс усмехнулся, повернулся к трибуну Юлию Цезарю, а затем к легату Фуску Салинатору.
— Он заманил нас, а потом исчез.
Красс наклонился к легату Муммию.
— А ты, ослепленный жадностью и жаждой славы, поспешил за ним, не думая о ловушке, забыв о его коварстве. Ты вообразил, что поймаешь эту хитрую бестию, поставишь Спартака передо мной, перед Сенатом, закованного в цепи, и комиции провозгласят тебя претором, а может быть, почему бы и нет, консулом. Муммий-император — победитель!
Проконсул плюнул в сторону побежденного легата, который отступил на шаг.
— Не двигайся! — взревел Лициний Красс.
Легат вернулся на место.
— Продолжай, Муммий! Расскажи нам, как первые ряды твоей армии побросали оружие и разбежались, как ягнята, как рабы! Как ты затем потерял два легиона, командование которыми я тебе доверил. Расскажи нам, как ты проиграл сражение, легат!
Красс сделал несколько шагов по краю холма, затем вернулся и встал лицом к Муммию.
— Я слушаю!
— Их были десятки тысяч, — начал легат. — Они прятались во рвах, сидели под каждым кустом, под каждым деревом. Некоторые забрались на самые верхушки.
Легат поднял голову.
— Это была ревущая толпа. Она окружила нас со всех сторон. С деревьев сыпался град камней, мы были окружены. Каждому из нас приходилось сражаться с несколькими разъяренными тварями.
— А эти? — взревел проконсул Лициний Красс, указывая рукой на пятьсот безоружных людей. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что они сражались так, как должны сражаться римские воины, солдаты легионов, которые поднял я за свой счет, легионов, проконсулом которых являюсь я, Лициний Красс, и которые просто обязаны побеждать? Ты думаешь, каждый из них сражался с несколькими рабами? Да они думали только о том, как спасти свою шкуру!