Но молодой голос не нарушил тягостного молчания. Вместо него, будто в насмешку над Вероникой, извне кабинки до ее ушей долетел долгий, тоненький, жалобный, пропадающий в тишине вздох чьей-то задницы, после чего пожурчала вода и опять хлопнула дверь. Вероника скривилась от бессилия, от жажды оргазма.
— Скажи что-нибудь матерное, — попросила она Марину, не открывая глаз.
— Хуй, — моментально отозвалась Марина.
— Еще.
— Еще — хуй? или что-нибудь другое?
— Что угодно.. еще… ах… А-ах… Ну!
— Пизда… твоя пизда! — внятно сказала Марина, довольная тем, что ее собственная низкая сущность, вовсе сейчас неуместная, слава Царю, не появилась. — Как радуется твоя пизда! — продолжала она на все лады, уже вполне уверившись в неприступности Царевны. — Ах, как хорошо твоей пизде, как ей сладко! Как облизывается твоя пизда! Она стонет от наслаждения, твоя пизда! Она вот-вот заплачет от наслаждения, твоя пизда… ну, открой краник своей пизды… такой чудный, заветный краник… дай своей милой пизде пролиться дождем… а, Вероника!
Вероника открыла требуемый краник.
Марина гордо выдержала не слишком сильную боль от ногтей Вероники, впившихся ей в предплечье, а вот рот ей прихлопнула — громкость стонов показалась ей чересчур. Вероника обмякла, навалилась на Марину, поцеловала ее ладонь, осторожно отвела ее от своих губ и расхохоталась.
— Что-то новенькое, — удивилась Марина, — после оргазма многие хохочут, но ты раньше как-то не… Может, это специфически туалетное?
— Твои реплики, — давясь со смеху, объясняла Вероника, — это вдруг напомнило мне знаешь кого? Футбольного комментатора. Ах, как хорошо играют наши! Ну давайте, ребята, еще пара минут в запасе, забейте же наконец!
Марина улыбнулась.
— Это было так классно! — сказала Вероника, успокоившись. — Это было… ужасно классно! Знаешь… давай повторим это перед ней, когда вернется, а?
— А кто так пукнет?
— Можно и без этого…
— Ну да! Без этого не тот кураж.
Они выбрались из кабинки и посмотрелись в зеркало над умывальником. Они были неплохи; Вероника разве что слегка подвела губы, оставившие свой отпечаток на ладони Марины. Марина рассмотрела этот отпечаток и приложила его к своим губам.
— Признайся, — сказала Вероника, — ты все же испытываешь ко мне влечение, а?
— Не такое, как ты к ней, — покачала та головой. — У меня сдержанная натура.
Вероника опять вспомнила, как Марина кончала. Хотела было дружески ее подколоть… но передумала.
— Я ничего не знаю о твоей интимной жизни, — сказала она и поправилась, не удержавшись хотя бы от намека, — почти ничего. У тебя есть любовник?