народа — ну тоже скажи четко, по-русски… Лиру, видишь ли, посвятил! Вот где начинается эта непостижимая русская душа — в таких поэтичных, а фактически темных и неразборчивых формулировках. И ты туда же.
— А говоришь, не стеб, — обидчиво возразила Ана. — Еще какой стеб! И притом мы даже не дошли до России; я говорила о посвящении Португалии.
— Ну хорошо; я понимаю, ты не епископ; но ты можешь по-человечески объяснить, что изменилось в результате этого посвящения? Если, конечно, мой вопрос корректен… вообще, может быть от посвящения результат?
— Очень даже может быть, — сказала Ана, — и был… Суди сам: в 36-м году в Испании началась война. Она грозила захватить весь полуостров! И епископы португальские дали обет устроить национальное паломничество в Фатиму, если их страну минет чаша сия. Так и вышло; и в Португалии было в целом спокойно, в то время как Испании это стоило миллион человек… Когда война кончилась, епископы поехали в Фатиму и вознесли благодарение Деве; вот тебе и посвящение, вот и результат.
— Ты веришь этому? — удивился Филипп.
— Это факт, — внушительно сказала Ана.
Они помолчали.
— Прости, — сказал Филипп, — я вообще-то тебя перебил; ты рассказывала о посвящении и вдруг замолчала…
— Да, — помялась Ана, — я просто подумала, что еще столько всего… даже не знаю, как все это рассказывать… Например, отношения сестры Лусии с папой Пием XII. Между прочим, его рукоположили в епископы 13 мая 17-го года, в полдень, то есть в тот же час, когда Дева впервые явилась в Фатиму… а другой папа, нынешний, тоже 13 мая пострадал от террориста Агджи; поскольку он не умер после трех выстрелов в упор (а четвертая пуля застряла в стволе пистолета), то счел это благодатью Пресвятой Девы и специально поехал паломником в Фатиму в мае -18-го года и затем опять в -9-м; но еще и задолго до того он навещал сестру Лусию в монастыре и беседовал с ней, будучи кардиналом; дело в том, что именно этот папа, Иоанн Павел II, посвятил Россию Пречистому Сердцу…
— Ага! — перебил Ану Филипп. — Стало быть, все же посвятили, посвятили Россию!
— Ты не понимаешь, — с досадой сказала Ана. — Посвятили только католики, да и то после долгих дискуссий. Между тем Дева опять являлась сестре Лусии в 29-м году; в Ее откровении, данном как бы в антураже Голгофы, было особо подчеркнуто, чтобы Святой Отец, вместе со всеми епископами мира, посвятил Россию Ее сердцу и спас таким образом. Со всеми — значит, в первую очередь и с нашими, православными…
— Ну, это уж фигу, — хмуро сказал Филипп, следя, чтобы не пропустить нужной развязки. — Ты что, не понимаешь — это же большая политика! Как, кстати, православное духовенство относится к этой Фатиме вообще?