— Рад-радешенек, что тебя перевели сюда, — сказал Ксанти. — Работы по горло, а специалистов нет.
Теперь они втроем вступили на Гран-Виа.
— Если идти по этой улице в эту или в другую сторону — через полтора часа окажешься на передовой, — сказал Ксанти. — Фронт под самыми стенами Мадрида, в Университетском городке, на ипподроме. Он проходит и по стадиону, и по городскому парку Каса-де-Кампо, и по Карбанчелю — ближайшему пригороду со стороны Толедо. Но — хоть верь, хоть не верь — это никого не пугает! Город живет! У нас в Осетии говорят: сталь закаляется в огне, человек — в беде и борьбе. Даже старики взяли в руки винтовки: «Чтоб идти умирать, не считают прожитые годы...» Вот какой народ!
— А ты много раз уже побывал там? — неопределенно махнул рукой Андрей.
— С тобой не сравнить. Поначалу я воевал на фронте. Попал сюда в самый пожар. Радио Рима, Лиссабона, Берлина уже передавало: «Сегодня после обеда на Пуэрта-дель-Соль состоится парад победоносных войск генерала Николаса Франко...»
— Си. Это был седьмой новембер, день Великий советский Октябрь, — неожиданно вставил Гонсалес, и Андрей впервые услышал голос своего комиссара. Он был под стать облику — жесткий, с металлом. — Каудильо уже сидел на бланке... белый лошадь. Ха!
— Да, сейчас можно и смеяться, — сказал Ксанти. — Но тогда было не до смеха. Если бы не коммунисты, на пятый полк Листера — не уверен, прогуливались бы мы сейчас по Гран-Виа. Пятый полк обратился: «Мадридцы! Пусть мужество, упорство и решимость нашего народа станут его ударной силой!» — и призвал создать четыре ударных батальона для обороны столицы. Видел бы ты, как хлынул на призывные пункты народ! Батальоны были созданы за несколько часов. Знаешь, как они названы? «Ленинград», «Мадрид», «Парижская коммуна», «Мы из Кронштадта»!
— Си, — подтвердил Гонсалес.
— Потом они создали новые батальоны: «Красные львы», «Молодежный фронт», «Молодая гвардия», «Чапаев». А потом подошли интербригады Клебера и Лукача — и все вместе мы задали франкистам трепку! — Глаза Ксанти загорелись. Но тут же он насупил брови: — Если бы не эти прохвосты — анархисты...
— Си.
— Тринадцатого ноября, в самые бои, прибыла сюда колонна анархистов Каталонии под командой Буэнавентуры Дурутти. Дурутти сам попросил в колонну советского советника. Малино направил меня. Пришел... Наши махновцы по сравнению с этими — пажеский корпус! Я был первый коммунист, оказавшийся среди них. Не съели лишь потому, что советский. Дурутти так прямо и сказал: «Знаю, что ты коммунист, — ладно, посмотрим. Будешь всегда рядом со мной. Будем обедать вместе и спать в одной комнате. И сражаться будем вместе. Посмотрим».