Божидар пошептался с рабочими. Они выбрались из-под навеса котельной, скрывавшего всю группу, пересекли двор и, остановившись шагах в пятидесяти от металлических ворот, преграждавших спуск в подземелье, начали громко браниться, потом чиркнули спичками.
Часовой потребовал, чтобы они отошли, не нарушали светомаскировку. Рабочие крикнули нечто презрительное в ответ. Франкист клацнул затвором карабина, направился к ним.
Тем временем Божидар, обежав вокруг котельной, оказался за его спиной. Откуда только взялась кошачья сноровка в этом огромном теле? Бесшумными прыжками он преодолел немалое расстояние от котельной и обрушился на часового. Солдат рухнул без звука, только лязгнул приклад карабина о камень. Лаптев и остальные бойцы наблюдали за движениями темных фигур, как за кадрами немого кинофильма.
— Скорей! — Он ухватился за холодную ручку тележки.
Подкатили ее к самым воротам. Божидар уже стоял около них с карабином в руках, расставив ноги. Успел напялить шапку франкиста и опоясаться его ремнем с подсумками поверх брезентовой куртки.
Отключена сигнализация. Отперт замок. Осторожно, придерживая тяжелую створку ворот, бойцы открыли вход в склад. Подхватили рюкзаки с тележки и побежали вниз вслед за командиром.
Теперь — вырыть минные колодцы, установить взрыватели, очень осторожно снять предохранители. Малейшее неверное движение — и боек ударит в капсюль. Подсоединить часовой механизм и дублирующий провод, соединенный с батареей, — эта батарея самопроизвольно замкнет сеть и пошлет импульс взрывателю через минуту после истечения времени, установленного на часах. И наконец, в нескольких метрах на пути возможного подхода саперов противника поставить обычные противопехотные мины...
Андрей работал, отрешенный от всего, что было далеко и близко за каменной кладкой этих стен. Руки превратились в рычаги автомата: движение ни на сантиметр длиннее, ни на сантиметр короче, ни на мгновение быстрее, ни медленнее, усилие ни на йоту больше, ни меньше. Суше и жестче стала кожа ладоней и пальцев. Взбухли от прилившей крови вены. Взмок лоб, горячие струйки потекли по щекам, по ложбинкам морщин. Взмокла спина, рубаха прилипла к лопаткам. Но он ничего этого не чувствовал. Только вторым каким-то слухом ловил звуки, доносившиеся оттуда, от входа в подземелье: не обнаружили ли наверху исчезновение часового, не наступило ли время смены караулов? Не выдала ли себя неосторожными действиями группа Росарио?.. Но к этому подсознательному чувству постоянной и многоликой тревоги примешивалось, усмиряя его и остужая разгоряченный лоб, чувство удовлетворения: что бы там ни случилось дальше, а дело уже сделано, задание выполнено, через час, в 4.45, — минута в минуту — завод взлетит на воздух, и предотвратить это уже не в силах ни бог, ни дьявол... Ни даже он сам, «коронель Артуро».