– Может, сегодня поедем в Антиб?
Сердце Миранди гулко стукнулось о ребра, но она сделала вид, что ничего эпохального не происходит.
– С удовольствием. Мы едем туда с какой-то конкретной целью? – осторожно спросила она.
– Возможно. – Джо чуть пожал плечами. – Посмотрим.
Джо начал с того, что отыскал в Интернете нынешний телефонный номер матери. Оказалось, что теперь ее фамилия Боннард и она до сих пор живет по старому адресу, который он помнил с детства. Правда, судя по данным в Интернете, теперь там проживала только Амели Боннард, без мужа.
Найти номер оказалось легко, вот заставить себя набрать нетвердой рукой правильную очередность кнопок было куда сложнее. Когда Джо наконец вернулся к Миранди, которая ждала его на террасе, она уже сгорала от нетерпения.
– Амели будет ждать нас в полдень, – сказал Джо, падая в кресло рядом с ней.
Он выглядел измученным.
– Она была рада тебя слышать?
– Не знаю, я разговаривал не с ней, а со старой экономкой, Мари.
Миранди незаметно для него скрестила пальцы на удачу.
Без десяти двенадцать они подъехали к вилле, розоватые стены которой было едва видно из-за разросшихся крон ив. Джо несколько минут молча сидел в машине, глядя на закрытые чугунные ворота. Миранди видела, как чуть подрагивают его руки на руле.
– Я подожду здесь, – решительно сказала она. – А ты иди, ты должен это сделать.
– Уверена? – спросил Джо, повернувшись к ней.
Она улыбнулась и чуть сжала его руку:
– Это твоя встреча.
Джо наклонился и нежно поцеловал, затем вышел из машины, долго поправлял пиджак и волосы и, наконец, нажал кнопку на интеркоме. Через секунду ворота распахнулись перед ним.
Джо поднялся на небольшое крыльцо, окруженное цветочными клумбами. Дверь открыла та же пожилая экономка, которая встречала его двадцать лет назад. Годы оставили глубокие морщины на ее лице, но в черных волосах до сих пор не было ни единой седой ниточки.
– Bonjour, Мари, – сказал он. – Вы помните меня?
– Конечно, месье Джо, – с мягкой улыбкой кивнула она. – Mais bienvenue. Madame ждет вас. Пожалуйста, входите.
Вслед за ней он прошел по гулкому холлу, главным украшением которого был фонтан в виде статуи Афродиты, сквозь двойные стеклянные двери в галерею со стеклянным потолком, где в глиняных кадках цвели экзотические растения. Уже здесь чувствовался запах краски, который доносился из просторной студии, находившейся в конце галереи.
Он замер в нерешительности, но затем все-таки открыл дверь и вошел. По стенам этой залитой солнцем комнаты были развешаны картины. Те холсты, которым не нашлось места на стенах, стояли, прислоненные к ним, и на многих картинах Джо с томительной болью в сердце увидел свое юное лицо.