– Нет, ваши ресницы невозможно длинные.
Он отпрянул, подошел к окну.
– У вас есть пятнадцать минут, чтобы переодеться.
– Что?
– Я жду вас в библиотеке, в изумрудном платье, через пятнадцать минут.
Оказаться снова наедине? С ней? Здесь? Он – безумец.
– Я буду ждать в холле, – поправил себя. – Поторопитесь, леди Элфорд, ждать – меньшее из того, что я обожаю.
Она по-прежнему сидела на диване.
– Минута прошла. – Пауза. – Вторая.
Он услышал шуршание материи, уловил дыхание на плече и… дверь открылась, а за ней пустота. Он вылил остатки вина в камин – пламя вспыхнуло, посмотрел на диван, где она лежала, развернулся и вышел. Медленно. Очень медленно. Не хотел уходить.
Он надеялся, что Торнтон не отпустил Михаэля с бала, и брат увидит женщину, которая только что к нему спустилась. Изумрудное шелковое платье, потоком спускающееся с пышных бедер, глубокий вырез декольте, позволяющий, только позволяющий намек на черный корсет, расшитый весенними листьями, собранные вверх волосы и несколько прядей, которые лукаво прикасались к скулам. Руки в длинных перчатках под цвет платья, с двойным рядом маленьких черных пуговичек, и скромный кулон в виде сердечка на тонкой цепочке вместо украшения. Сердечко терялось в вырезе…
– Вы…
Виконт замолчал, но Мэри и не ждала комплиментов.
– Не стоит лгать, – попросила его. – Едем?
Он кивнул, подал ей руку, помог сойти по ступеням дома, сесть в карету. Ее первый бал. Мэри чувствовала себя Золушкой, когда спускалась к нему, но виконт – не ее принц, будем откровенны. В его взгляде застыло непонятное выражение и хорошо, если не брезгливость.
– Я рад, что вы согласились поехать, – сказал виконт, – Бьянке нужна ваша поддержка.
– Мне бы она тоже не помешала.
– Она у вас будет.
Мэри не поверила. Отвернулась к окну.
– Почему? – услышала голос Джеда, и встрепенулась. Он здесь! Но как такое возможно? Карета слишком мала для троих.
– Я сейчас в бестелесной форме. Почему ты не веришь виконту?
– Зачем ему это? Не просто же так?
– Согласен. Не просто.
– Зачем, Джед?
– Тебе будет проще, если доверишься и начнешь считать его другом.
– Нет, друг – это…
– Кто рядом, когда тебе нужен. Кто не оставит плакать, когда тебе плохо. Кто сделает из сахара леденец. Кто ходит с женщиной по модным салонам, и при этом она ему не жена, не любовница. Он хочет как лучше.
Джед прав, виконт ничего не сделал плохого, но… Мэри каким-то непостижимым образом чувствовала, что то, к чему он ее подводит, ей не слишком понравится. Он будто подталкивал ее к краю. Она хотела все оставить как есть, или перенестись обратно, она избегала смотреть в пропасть будущего.