Гарри сел с перекошенным лицом.
— Я понимаю, — проговорил он усталым и бесцветным голосом. — Я не рассматривал вопрос под этим углом.
Юлия встала и прижалась к нему.
— Гарри, мой любимый, я постараюсь сделать тебя счастливым. Будь терпелив. Я уверена, что все в конце концов устроится. Теперь мне надо идти, дорогой. Я приду, как только смогу. Подай мне мое пальто. Я опоздаю, если не потороплюсь.
Через несколько минут Юлия достигла выхода из улочки и посмотрела вокруг себя. Улица была пустынна. Она быстро зашагала прочь, надеясь поймать такси.
В тени подворотни, прижавшись спиной к стене, мужчина в коричневом костюме и коричневой фетровой шляпе смотрел, как она уходила. Он медленно жевал резинку. Он стоял в тени до тех пор, пока она не исчезла из виду. Потом направился к реке, насвистывая какую-то мелодию.
II
Эд Леон взялся за дело «Агентство «Молния» два дня спустя после звонка Инглиша в Чикаго.
Высокий и худой, Эд Леон состоял из рук и ног.
Глядя на него, люди принимали его за парня, не очень умного и совершенно безобидного. У него было простодушное выражение загорелого лица, и, на первый взгляд, он мог сойти за крестьянина, первый раз посетившего город.
Он всегда производил впечатление, как будто целую неделю спал одетым, и протертая фетровая шляпа, небрежно сидящая на его голове, доканчивала это представление. Его волосы, очень густые от природы, торчали во все стороны, так как он даже не пытался пригладить их. Время от времени он подстригал их, а иногда даже пользовался гребенкой, когда та подворачивалась ему под руку, но это было очень редко.
Никто не мог догадаться, что он был одним из самых способных детективов края. Он дебютировал как криминальный репортер, но у него оказались также такие способности находить преступные деяния полиции и людей этого рода, что помощник прокурора решил, что лучше бы он работал в его бюро, чем в газетах, с которыми всегда был в контрах. Леон проделывал там замечательную работу, но мало оплачиваемую.
Он познакомился с Инглишем вскоре после того, как тот запустил буссоль, и они стали друзьями. Леон попросил у Инглиша заем, чтобы открыто начать свое собственное частное агентство. Инглиш, зная репутацию Леона, помог ему, что продолжалось два года, пока тот окончательно не расплатился с ним, а дело его не стало процветать. Его агентство теперь было одним из самых лучших в Чикаго. Леон держал четырех служащих детективов и целый штат обслуживающих.
Разглядывая это жалкое маленькое бюро, которое принадлежало Рою, Леон ругал себя за то, что позволил уговорить себя Инглишу и заняться им. Конечно, он заработает немало денег, но при мысли, что он должен будет провести свои самые светлые дни в этих двух маленьких комнатушках, когда в Чикаго у него имелось роскошное помещение с искусственным климатом, ему становилось не по себе.