— За дверью не Перси, — возразил он.
— Мм, должно быть, это хозяин Перси. Если ты немножечко сдвинешься вправо…
Она заерзала под ним, пытаясь улизнуть.
Она почти обнажена. Он недостаточно близко для телесного контакта. Ему хотелось продолжить раздеваться.
Хаос внизу не прекращался. В сущности, пес выл так, словно его бьют.
— Заткни уши. Я собираюсь выругаться.
Чертыхнувшись себе под нос, когда Джослин сунула пальцы в уши, Блейк поднялся с кровати.
Как только он стал натягивать жилет, Джослин села и дрожащими пальцами начала завязывать рубашку.
Звон еще одного разбитого стекла отсек любые его попытки запротестовать. С расстегнутой рубашкой Блейк открыл дверь и заметил промелькнувшую тощую спину и растрепанную шевелюру, которая неслась вниз по черной лестнице к задней части дома.
Будучи столько лет холостяком, Блейк не был готов к семейной жизни, напоминающей хаос войны. Быть может, ему стоит приобрести пушку.
Внизу Перси разразился потоком французских фраз о колесах фортуны и «проклятых распутниках». Потом крики, вопли и определенно звук удара. На этот раз предупреждение об опасности охладило чувственный пыл Блейка и инстинкты вырвались на первый план. С расстегнутыми и развевающимися полами жилета, в одних чулках, он побежал на звуки беспорядка, жалея, что у него нет под рукой оружия.
Джослин отогнала свои страхи подальше, когда дрожащие пальцы никак не могли застегнуть крючки шемизетки.
Опасаясь, что Блейк убежит и больше никогда не вернется, пока она тратит время на одевание, она стала искать халат.
Блейк опрокинул ее мир с ног на голову, и она была слишком потрясена, чтобы думать. Что он с ней сделал? Так вот они какие, занятия любовью? Это было чудесно, прекрасно, хотя… чего-то не хватало. Но сейчас у нее нет времени на глупые размышления.
Отыскав халат, Джослин подхватила длинные полы и выбежала из комнаты, где познала сладость супружества и была совсем недолго любимой и желанной.
Она всем сердцем жаждала еще этой сладости. Но восхищение Блейка долго не продлится. Она узнала этот пронизанный паникой голос за дверью. Ричард. Как только до Блейка дойдет, в каком она живет бедламе, как подсказывал ей ее опыт с Гарольдом и зятьями, он придет в ярость. И как следствие раскаленной добела злости — оскорбления, крики и летающие предметы.
Но в этот раз их нельзя вышвырнуть из дома. Она повторяла эти утешительные слова, быстро спускаясь по черной лестнице.
Прибежав в оранжерею, она обнаружила там забившуюся под лавку Битти, обезумевшего Ричарда, бегавшего кругами и прижимавшего к груди клетку с Перси, и попугая, орущего на нескольких языках.