— Голову? — настороженно переспросила она.
Он отдал бы свою правую руку зато, чтобы прикоснуться к этой гриве серебристого золота, но она и так уже завладела его телом и душой, поэтому он удержал это желание. Опустившись на колени рядом с ванной, он стал отыскивать и вытаскивать шпильку за шпилькой, пропуская густой шелк сквозь пальцы и стараясь не застонать слишком громко от удовольствия.
— Может, тебе стоит снять и жилет, и рубашку, чтобы не намочить их? — предложила она, когда волосы рассыпались по спине и плечам.
В порыве радости, что его жена не робеет — и что не возражает против того, куда, как он надеялся, все это ведет, — Блейк швырнул свой старый кожаный жилет через комнату и развязал шейный платок.
Она украдкой поглядывала на него через плечо, сделав вид, будто не замечает, что он вытащил рубашку из-под пояса брюк и медленно потащил ее кверху, обнажая все больше и больше своего тела, потом вытянул руки над головой, чтобы она увидела его всего.
Он испугался, что пуговицы на брюках отлетят, когда она ахнула и стала торопливо плескать воду.
Очень довольный тем, что ей, похоже, понравилось то, что она видела, он присоединил рубашку к ее платью на полу и потянулся за кувшином рядом с лоханью.
— Наклони голову, я полью тебе на волосы.
Она подчинилась, вероятно, в первый и последний раз, подумал Блейк и улыбнулся про себя, смачивая густые льняные пряди.
— Тебе тепло? — спросил он, взяв ароматное мыло, которое она ему протянула.
— Да, очень, — хрипло отозвалась она.
Он не из тех, кто часто улыбается, но подумал, что лицо его треснет от расплывшейся по нему ухмылки. Вот он уже раздел и согрел ее. Так, шаг за шагом…
— Ты будешь мыться после меня? — спросила она, в то время как он намыливал ей волосы.
Чтобы насмерть перепугать ее своей раздувшейся пульсирующей плотью? Пожалуй, нет.
— В другой раз.
Она задумалась, потом плотно сжала губы, чтобы мыло не попало в рот.
Блейк изо всех сил старался вымыть ее волосы так, чтобы в них не осталось мыла. И все равно взгляд его нет-нет да и скользил через плечо, к мокрым полушариям грудей. Мыльная пена сбегала по ним, задерживаясь на возбужденных сосках, и он не знал, сколько еще сможет выдержать этот соблазн.
Когда она согнула ногу в колене и положила на край ванны, чтобы провести по ней намыленной мочалкой. Блейк познал пределы, своего самоконтроля.
Потирая мочалкой колено, Джослин не подозревала, что возбуждает мужа. Ведь она не распутница. Просто… Блейк вел себя с такой сдержанностью, что ей необходимо было понять; была ли их страстная интерлюдия в день свадьбы счастливой случайностью или он на самом деле желает ее.