Вирджиния не ответила. Она снова скручивала папиросы.
— Не принимай все так близко к сердцу, — посоветовала ей миссис Уотсон. — У тебя есть такое свойство, и я знаю, что ты это знаешь.
Вирджиния подняла голову и одарила мать строгим взглядом.
— Как поживает Карл? — после паузы спросила миссис Уотсон.
— Хорошо.
— Почему он тебя не подвез?
— Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Вирджиния прекратила работу, она принялась подцеплять со стола ногтями частички табака. Хоть в ней и била кипучая энергия, сейчас она быстро иссякала.
— Его не послали снова за океан? — поинтересовалась миссис Уотсон. Из всех парней дочери ей больше всего нравился Карл: он всегда успевал открыть тебе дверь, пожать руку, почтительно склонить свою высокую фигуру. — Во время войны все меняется прямо на глазах. Как ты думаешь, сколько она еще продлится? Скорее бы уж закончилась.
— Скоро должны открыть Второй фронт, — сказала Вирджиния.
— Думаешь, это произойдет? Думаешь, русские продержатся? Конечно, мы им столько по ленд-лизу даем. Но меня удивляет, что их так надолго хватило.
С самого начала она была уверена, что русские сдадутся. Включая радио, она и сейчас ожидала услышать, что они подписали с немцами договор.
— Ты со мной не согласишься, — сказала Вирджиния, — но я считаю, что война — это благо, потому что она несет с собой перемены. Когда она закончится, мир станет намного лучше, и это компенсирует все военные потери.
Мать тяжело вздохнула.
— Перемены — это же хорошо, — повторила Вирджиния.
— Насмотрелась я на перемены. — В 1932 году она голосовала за Гувера. Первые месяцы президентства Рузвельта привели ее в ужас. В это время у нее умер муж, и два события смешались у нее в сознании: смерть и утрата, и резкое изменение сложившегося порядка — повсюду эмблемы NRA[9], на улицах — плакаты WPA. — Вот доживешь до моего возраста — увидишь.
— Неужели тебе неважно, что будет с нами через год? Почему тебе это неважно? Это же здорово — так и должно быть.
Миссис Уотсон кольнуло сильное подозрение, кое-что открылось ей с поразительной ясностью, и она спросила:
— Какой он, этот парень?
— Какой парень?
— Который собирается заехать к тебе. Который передумал ехать в Калифорнию.
Вирджиния улыбнулась:
— А-а.
Но не ответила.
— Что за инвалидность у него? — Миссис Уотсон до смерти боялась калек, она запрещала Вирджинии рассказывать о пациентах в больнице. — Он ведь не слепой?
Ничего хуже она не могла себе представить — страшнее была только смерть.
— Кажется, какое-то растяжение спины. Смещение позвонка.
— Сколько ему лет?
— Тридцать примерно.