— Нормально, — ответил Роджер.
У него испортилось настроение.
— Я выйду на минутку, — сказал он. — Кофе попью.
Оставив Пита за главного, он пошел в аптечный магазин.
Вечером, когда они уложили Грегга спать, Роджер спросил у жены:
— А почему ты считаешь, что она глупенькая? Что ты имеешь в виду? Мне она такой не показалась.
Вирджиния, сидевшая в халате на диване, сказала:
— Она совершенно не слышит, что ей говоришь, а если слышит, то не понимает. Путает все до абсурда. Разве это не значит быть глупенькой?
— И чего вы все к ней прицепились?
— Я только что провела с ней четыре с половиной часа, — сказала Вирджиния. — Так что можешь мне поверить.
— Значит, ты думаешь, ничего не получится?
— Что не получится? Это не имеет никакого отношения к делу.
— Как вы договорились? — спросил он.
— Она отвезет троих мальчиков в школу в это воскресенье. Потом мы снова поедем вместе, в следующую пятницу.
Роджер с горечью произнес:
— Если она такая глупая, может, лучше тебе с ней не иметь дела?
— Не вижу связи.
— Ты просишь ее помочь тебе, она ведет машину по дороге, где ты сама боишься ехать, а потом ты приходишь домой и разглагольствуешь о том, какая она глупышка. По-моему, это называется лицемерием. А ты как считаешь? — Он все больше выходил из себя. — Тебе не стыдно?
— Ты спросил меня, что я о ней думаю, — сказала Вирджиния.
Тут она была права.
— Ладно, — сказал он. — Забудь.
Но сам он никак не мог успокоиться.
— По дороге у вас ничего не случилось? — спросил он через некоторое время.
— Нет, — ответила Вирджиния.
Она читала журнал.
— Точно?
Она бросила журнал.
— Да что с тобой такое? В чем вообще дело?
Он надел пальто — старое, с оторванной пуговицей.
— Пойду, в магазине побуду. — Дома ему было неспокойно, не сиделось. — Надо посмотреть несколько настольных телевизоров, настроить к субботе.
— Вот как! — Вирджиния грустно прошла за ним к двери. — А если с тобой Грегг захочет поговорить?
— Господи, — с раздражением сказал он, — его не было дома всего три дня. Позже увидимся.
Он закрыл за собой дверь.
У подъезда вспыхнул свет: это она включила его для Роджера.
Он сел в «Олдсмобиль», прогрел двигатель и поехал обратно, в свой закрытый магазин.
Внизу, в отделе ремонта, горел верхний флуоресцентный свет. За монтажным столом сидел Олсен и все еще работал. Рядом с ним лежала картонная коробка с кофе и остатками сэндвича. Роджер видел только его большую, испачканную грязью спину и поднятую к свету голову с небрежно постриженными седыми волосами. Он был поглощен своим делом.
— Привет, — поздоровался Олсен.
— Здорово, — сказал Роджер. — Чего это ты все еще пашешь?