- Что-что, простите? - удивился Спиридонов.
- Блоки. Так я называю приемы, блокирующие удары противника, - пояснил я.
Лида Лагутина, просидевшая в зале до окончания занятий, и на протяжении всего этого разговора шла рядом с нами. Интересно, чего она дожидается?
Вскоре мы распрощались с Виктором Афанасьевичем, выразив обоюдную надежду, что эта наша встреча - не последняя.
После его ухода я повернулся к Лагутиной:
- Что же это вы, Лида, к нам не присоединились? - полушутливо поинтересовался я у нее.
- Да надоело уже все это! - в сердцах воскликнула девушка. - Намахалась уже руками-ногами вдоволь! Бандиты, они пожестче учат, чем в этой секции… - уже тише произнесла она и умолкла.
- А вам часто приходилось на банды выезжать? - полюбопытствовал я.
- Да уж нередко, - она качнула головой. - Бывало, дадут группу ЧОНовцев, а там одни мальчишки сопливые, даже с винтовкой едва научились обращаться… - она снова понизила голос и замолкла, явно не желая развивать эту тему.
- Ну, а вы-то где научились бандитов бить? - не отставал я.
- Ха, - небрежно махнула она рукой, - я к дракам с детства привычная.
- Что же у вас за драки такие были? - удивление мое было отнюдь не показным. - Вы же вроде в гимназии учились, и семья у вас была… соответствующая?
Девушка взглянула на меня с нескрываемой гордостью:
- Меня дважды из гимназии за драки исключали!
- Неужели у вас такие девчонки драчливые были? - мне становилось не на шутку любопытно.
- Девчонки? - ехидно переспросила она. - Я мальчишек лупила, из старших классов Саратовской мужской гимназии!
Моя спутница, наконец, разговорилась. Она оказалась весьма необычной девчонкой. Драки с мальчишками-гимназистами оказались только вершиной айсберга: она с детских лет была склонна отстаивать справедливость кулаками и не раз участвовала в уличных драках, внезапно загораясь яростью и бросаясь на тех, кто, по ее мнению, заслуживал трепки.
- У меня даже прозвище на улице было - "Гадюка", - не без гордости заявила она.
Нелюбовь Лагутиной к спорту объяснялась очень просто. Ее мать, происходившая из семьи эмигрантов еще народовольческой волны, воспитывалась за границей, и к моменту вступления в брак с отцом Лиды не только успела выучиться в Вене на инженера, но и была неплохой наездницей, увлекалась фехтованием и стрельбой. Ко всем этим видам спорта она старательно приучала и свою дочку, успев привить той отвращение к систематическим тренировкам, вынуждавшим девочку рано вставать и тратить массу времени еще до ухода на занятия в гимназию.
Как я узнал от девушки, ее мать служила у Фрунзе, сначала на Восточном фронте против Колчака, затем комиссаром 53-го автоброневого отряда в Бухарской операции, там в 1920 году была тяжело ранена, и через два года умерла.