– Иваныч хотел сказать, что этого НЕ случится завтра ночью, – ласково кивнул Лиле Альберт. – Именно ради того мы здесь и собрались. Думаю, Лилечка, нам удастся уничтожить чудовище. Сейчас путь к нему охраняют адепты, последователи. Совершенные отморозки, но со временем они как-то научились определять тех, кто не подчинен влиянию сфинги, закрыт для ее чар. Адепты умеют узнавать нас, и они нас боятся, что в некотором роде является гарантией нашего успеха. Завтра доступ к телу их ненаглядного божества будет открыт для всех. После свершения так называемого брака сфинга обретет не только способность размножаться, но и невероятную силу. Думаю, на свете уже не найдется человека, способного противостоять ей. Может, раньше такие люди были. Раньше – еще до фараонов. Еще до того, как люди полюбили золото и власть больше, чем друг друга, больше, чем самих себя.
Лиля пристально на него смотрела – это был совсем другой Шустов, не тот, которого они встретили в Адлере. Сквозь балаганную маску проступило новое лицо – умное, серьезное, горькое. И речь Альберта звучала совершенно иначе – без излюбленных словечек, без ужимок...
– Думаю, люди с восторгом предадутся воле этого существа. Мне хотелось бы думать по-иному, но я не могу.
– И что тогда будет?
– В случае нашей неудачи? Я не знаю, Лиля. Мы можем только предполагать. И надеяться, что нам все же удастся остановить эту тварь. Любой ценой.
– Вы хотите... Убить его? Физически уничтожить?
Лиля не знала, что побудило ее задать этот вопрос. В любом случае ответа на него не последовало.
– Я! Я должен сделать это! – вскинулся Иваныч. Он тоже изменился, сбросив личину поддельного безумия. Черты лица стали прозрачней, словно очистились, разгладились напряженные морщины, и лицо его показалось Лиле знакомым. Где-то она видела этого человека! Давным-давно, в детском сне... – Я уничтожу эту египетскую драную кошку, потому что я во всем виноват! Никому про то не говорил никогда и не думал, что люди будут судить мой позор. Но вам скажу. Вам я все скажу. Это мой сын открыл гробницу сфинги. Он разбудил ее. Он стал первым и самым верным ее слугой. Но виной всему я. Это я предал его, когда он был еще ребенком. Я променял Витеньку на любовницу, пустую, вздорную бабенку. Я его потерял, а когда нашел, было уже поздно... Но и тогда я продолжал сеять зло. Я бросил жену и дочку, я поехал с сыном сюда, потворствуя своим жалким амбициям, своим понятиям о жизни! И вот теперь... Теперь именно он привез сюда твоего мальчика, привез, чтобы отдать его на съедение! И я...