Джон развернулся и посмотрел на двоих оставшихся. Он учащенно дышал, от избытка кислорода голова сделалась необычайно легкой. Каждый мускул тела был заряжен энергией. В этот момент Джону больше всего хотелось, чтобы они на него кинулись. Он стоял, слегка напружинив ноги, и пристально смотрел на парней, представляя, во что он сейчас превратит их лица.
— Ну, кто следующий?
Парням явно было не по себе. Ни один из них не двинулся с места. Так они и стояли, не решаясь ничего предпринять, пока их дружок за спиной у Джона не начал блевать на стену.
— Лады, приятель, давай замнем, а? — тихо сказал один.
Джон молчал.
Другой сделал шаг назад.
— Уходим.
Не разжимая кулаков, Джон смотрел, как они осторожно помогают пострадавшему разогнуться и уводят его прочь. С их отступлением адреналин схлынул, и внезапно накатило головокружение. Пришлось прислониться к стене.
— Зачем ты это сделал? — спросил потрясенный Рик.
— Он едва тебе не врезал. Разве ты не заметил?
— Тот, которого ты схватил за горло?
— Еще вот столечко, — Джон чуть развел большой и безымянный пальцы, — и ты бы схлопотал в челюсть и оказался на мостовой в положении лежа на спине. А это самое неудобное положение в драке.
Рик покачал головой:
— Черт! А я ничего не заметил.
Джон уронил руку и судорожно вздохнул.
— Тебе нехорошо?
— Ничего, сейчас пройдет.
Джон сосредоточился, стараясь дышать глубоко и медленно, и через какое-то время сердце забилось ровнее.
Троица тем временем уже добралась до конца переулка. Те двое, что могли говорить, повернулись и, прокричав хором: «Заходите жопой вперед!» — скрылись за углом.
Тряхнув головой, Джон заставил себя выпрямиться.
— Пойдем, хлебнем пива.
У входа охранники с улыбками пропустили их внутрь. Один из них сказал:
— Здорово ты ему вмазал, приятель.
«Да, дожили, — подумал Джон. — Свояк свояка…»
Наверху большую часть помещения занимал бар, тянущийся вдоль задней стены. Софиты освещали полоски красного бархата, свисающие вдоль голых кирпичных стен. Этой же тканью были задрапированы мраморные пьедесталы со статуями обнаженных мужчин в натуральную величину. Они напоминали бы Давида Микеланджело, если бы не фиговые листки, прикрывавшие мужское достоинство. На груде материи у подножия каждого пьедестала лежали горы свежих апельсинов, лимонов, яблок, томатов, дынь, винограда и перца.
— Это настоящее? — спросил Джон по пути к бару.
— Конечно, — ответил Рик. — Каждую ночь все меняют. Брат Мисс Танглэш держит овощной прилавок на Смитфилдском рынке.
Бармен выбрал из груды несколько лимонов и кинул их коллеге, готовившему за стойкой коктейль. Зал был наполовину пуст, многие посетители сразу проходили вниз, в подвал.