Приложилась к кольцу и Кларисса, сожалея про себя, что такой красавец-рыцарь вынужден был стать священнослужителем.
— Простите меня, барон, и вы, мадам, что приехал к вам так неожиданно, но дела меня призывают в аббатство де Ройомон, и я решил заехать в Курси. У меня к вам разговор, и я в восторге, что вижу здесь всех вас троих.
— Прием моих дам свидетельствует, что ваш восторг разделяют и они, а я к нему присоединяюсь, — с витиеватой любезностью ответил гостю барон и тут же посмотрел в сторону со свойственной ему насмешливой улыбкой, ища мажордома. — Эй, Шовен!
Шовен тут же появился с серебряным подносом, уставленным бокалами из массивного хрусталя, графином с вином и блюдом с печеньем.
— Шабли! — объявил барон. — Нет лучше вина, чтобы забыть о дорожной пыли! И выпить за ваше здоровье, монсеньор! Хоть мы и деревенские жители, но благодаря нашему другу (об этом написала принцесса де Конти) мы узнали, что после блестящей речи, которую вы произнесли на заседании Генеральных штатов, где вы представляли интересы первых двух сословий, мадам регентша назначила вас своим духовником. Хорошая и, главное, редкая новость в наши времена!
— Да, и я очень счастлив этим. Блюдя душевное здоровье нашей государыни, я надеюсь быть полезным и государству, которое находится в плачевном состоянии. Однако сейчас я хотел бы поговорить не об интересах государства, а о других, которые касаются непосредственно вас, хотя дело это весьма неприятное, за что я и прошу у вас прощения.
— Касается нас?
— Судите сами. Принц де Конде явился ко двору и принес жалобу на вас за насилие, учиненное в его землях и принесшее ущерб одному из его вассалов. Вы отняли у некоего Блеза его племянника по имени Колен, который был женихом его дочери Жанетты.
— Как женихом? — в недоумении воскликнула Лоренца.
— Успокойтесь, дочь моя, — обратился к ней барон. — Это мелочь, не заслуживающая внимания. А внимания заслуживает то, монсеньор, что злонамеренный смерд осмеливается жаловаться, а принц королевской крови из рода Бурбонов поддерживает его жалобу! Если кто-то и должен жаловаться, то это я... и моя семья. Потому что вышеозначенный Колен — не кто иной, как мой сын Тома, которого вместе с его другом Анри де Буа-Траси попытались убить в Конде-сюр-л'Эско, но Тома, по счастью, удалось избежать гибели. Это преступление было совершено неизвестным разбойником, который похитил двух этих молодых людей из Брюсселя, назвавшись капитаном де Витри.
— Простите меня, но я слышу от вас что-то очень странное. Такого просто не может быть. Молодой человек должен был, по крайней мере, сказать, кто он, и назвать свое имя.