— Оно для Билла Малдуна, — сказала она, не сводя глаз с имени на конверте. — Он управляющий станцией в Ломбардии. Это мой муж. Попросите кого-нибудь передать ему письмо. Но если вы увидите его самого… если он спросит, не видели ли вы меня… скажите ему, что у меня все в порядке.
Она выглядела хрупкой, жалкой и больной.
— Не волнуйтесь, — сказал я. — Обязательно передадим.
— Спасибо, — ответила она сдавленным голосом и села допивать свой кофе.
Три часа мы ехали по скучной равнине. Ночью прошли дожди и прибили пыль к дороге. Мы видели вдалеке нескольких эму. Поднимался ветер. Мы заметили, что на одиноко стоящем дереве что-то болтается. Это оказался огромный вязаный игрушечный мишка в синих штанишках и в красной шапочке. Кто-то вспорол ему горло, и оттуда вылезала набивка из растительного пуха. Под деревом из натертых охрой сучков был выложен крестик с перекладинами, связанными веревкой из волос.
Я поднял крест и протянул Аркадию.
— Это дело рук аборигенов, — сказал он. — Я бы на твоем месте не стал его трогать.
Я бросил крест и вернулся в машину. Небо впереди темнело.
— Вполне возможно, — сказал Аркадий, — что нас накроет гроза.
Мы свернули возле знака, указывавшего поворот на Ломбарди-Даунз. Через милю дорога уклонялась в сторону, огибая конец взлетной полосы. На жужжащем ветру горизонтально колыхался оранжевый флюгер, и на некотором расстоянии от нас в воздух поднялся небольшой самолет.
Владелец этой станции владел и авиалинией.
Ферма находилась в развалившемся белом доме, видневшемся среди низкорослых деревьев, но ближе к взлетной полосе стоял еще один дом, поменьше, из кирпича, а рядом с ним — открытый ангар. В ангаре помещалась коллекция винтажных аэропланов и машин, принадлежавшая владельцу фермы. Рядом с «тайгер-мотом» стоял «форд» модели «Т» и сельскохозяйственный грузовик от «роллс-ройса»; его деревянные борта были выкрашены в коричневый цвет с черной каймой.
Я рассказал Аркадию любимую байку моего отца — про «роллс-ройс» и овцевода-миллионера.
— Выходит, не так уж это далеко от истины, — заключил я.
В дверях показалась неряшливо одетая женщина в домашнем халате в зеленую крапинку. Ее светлые волосы были накручены на бигуди.
— Вы кого-то ищете, ребята? — поинтересовалась она.
— Билла Малдуна, — ответил я, силясь перекричать ветер. — У нас для него письмо.
— Билла сейчас нет, — сказала она. — Заходите, я вам кофе сварю.
Мы вошли в грязную кухню. Аркадий положил письмо на стол, на красную клетчатую клеенку, рядом с кипой женских журналов. Мы сели. На стене висела покосившаяся картина маслом, изображавшая Айерс-Рок. Женщина взглянула на почерк на конверте и пожала плечами. Она была разлучницей.