Не один раз бывало, что корабли обменивались пушечными выстрелами из-за этой, с виду такой невинной, шутки.
Матросы глухо роптали. Фредерик Бьёрн вынужден был на них прикрикнуть.
— Ребята, стоит ли волноваться? — обратился он к ним. — Неужели слону прилично обращать внимание на моську? Будь этот корабль одного размера с нашим, я бы принял бой, но при данных обстоятельствах гораздо лучше не обращать внимания на бессильную злобу ничтожного противника.
Голос любимого капитана сразу успокоил матросов. Бандитская шхуна совершила свое круговое движение при общем невнимании и презрении.
Но сцена этим не кончилась. Ободренная успехом своего ловкого маневра, шхуна, выходя в море, рассчитала свой ход так, чтобы пройти под ветром у клипера в каких-нибудь двух кабельтовых и тем довершить свое нахальное торжество. Она знала, что пушки для пробивания льда могут стрелять лишь на пятнадцать локтей вокруг корабля, и смело прошла под самым его носом.
Дерзкая шхуна проходила иронически-церемонно, как бы желая салютовать «Дяде Магнусу». Три матроса на палубе махали шапками, а двое остальных, стоя на реях, кричали:
— Ура, «Дядя Магнус»!
Все это было бы, пожалуй, очень смешно, если бы этой комедии не предшествовала трагедия. Фредерик и Эдмунд готовы были отдать десять лет жизни за то, чтобы иметь под руками готовую батарею для наказания негодяев.
Но комедия скоро опять перешла в трагедию.
На корме бандитской шхуны, когда она проходила мимо клипера, показался человек с черным знаменем в руках и, потрясая этим знаменем, прокричал:
— Мщение! Мщение!.. На жизнь и смерть!
Норландские матросы испустили дружный крик удивления и злобы:
— Надод!.. Красноглазый!
Надод гордо и молча шел, презрительно относясь к злобе врагов.
Проходя мимо Фредерика и Эдмунда, изумленных до последней степени, он вдруг протянул руку с боевым пистолетом.
Раздался выстрел.
Эдмунд упал на руки брата.
— Ах! — вскричал герцог. — Над нами проклятие!..
— Ура! Ура! — вопил Красноглазый. — Месть! Месть!..
Он с торжеством потрясал своим черным пиратским знаменем.
На стоянке. — Бухта Надежды. — Отплытие «Леоноры». — План Фредерика Бьёрна.
ЭДМУНД ПОЧТИ СИЮ ЖЕ МИНУТУ ВСКОЧИЛ на ноги.
— Ничего, брат, все слава Богу, — произнес он. — Я даже не ранен, кажется.
Эдмунда осмотрели. Оказалось, что пуля, ударив ему в грудь, встретила алмазный знак ордена Святого Людовика, пожалованный ему на прощанье французским королем в награду за его службу во французском флоте. Этот орден выхлопотал для него и для Олафа министр Шуазель, когда герцог Харальд отозвал обоих своих сыновей на родину.