Чтобы лучше видеть происходящее на море, Надод откинул с головы капюшон. Наружность у этого человека была самая отталкивающая. Сложения он был атлетического, широкоплечий, с бычьей шеей, на которой сидела безобразная голова, слишком громадная даже для такого большого тела. Все лицо его почти сплошь покрывала жесткая, как кабанья щетина, красно-рыжая борода, соединяясь с волосами того же оттенка, закрывавшими лоб по самые брови и падавшими сзади на плечи, словно львиная грива. Губастый зверский рот с широким разрезом, усаженный огромными зубами, и широкий плоский нос с придавленными ноздрями довершали сходство Надода с хозяином Атласских горных лесов, только в фигуре пирата не было той величественности, которую обыкновенно приписывают царю зверей. Напротив, вся наружность Надода говорила о самых низменных инстинктах и страстях, лишенных малейшего намека на благородство. Отвратительное впечатление, производимое этой физиономией, усугублялось еще тем, что левый глаз, вероятно из-за какого-нибудь несчастного случая, почти совсем выкатился из своей орбиты и остался в таком положении навсегда, неподвижный, мутный, с каким-то пристальным, сатанинским каменным взглядом. Невозможно передать словами то ужасное впечатление, которое производил на всякого этот мрачный потухший взгляд.
Чувствовалось, что обладатель этой наружности способен на всякую гадость, на всякую жестокость, на всякий грех. Из дальнейшего рассказа читатель увидит, что первое впечатление вполне соответствовало действительности.
Кто же такой он был? Каково его прошлое? Откуда он? Как попал на борт «Ральфа»? Никто из команды брига этого не знал… Никто, кроме капитана Ингольфа.
Последний представлял резкую противоположность своему товарищу. Ростом он был еще выше Надода, но строен и гибок, как человек хорошего происхождения. Костюм моряка с капитанским шитьем сидел на нем ловко и элегантно. Прежде Ингольф служил в датском военном флоте, но вышел в отставку вследствие какой-то истории с начальством — истории, впрочем, вовсе не позорной для его чести. Когда в 1788 году началась война между Россией и Швецией, Ингольф предложил последней свои услуги и получил крейсерский патент. Густав III[1] хотел даже зачислить его в регулярный флот, но этому воспротивился корпус офицеров, и потому король ограничился лишь тем, что дал Ингольфу в команду превосходный корсарский бриг с сорока пушками и восемью гаубицами и предоставил ему право носить капитанский мундир.
Ингольф набрал себе команду из всевозможных головорезов и вскоре заслужил славу, как ловкий корсар. Однако шведы, теснимые русскими, заключили мир, и выданный Ингольфу патент сам собой утратил свое значение. А Ингольф, не надеясь даже за оказанные услуги быть зачисленным в регулярный флот, просто-напросто «забыл» возвратить шведскому правительству бриг «Ральф» и продолжал корсарствовать, снизойдя, таким образом, до положения заурядного пирата.