— Нам тоже хотелось бы порадовать вас, Артемий Петрович, зная, как вы нуждаетесь в собственности. Стало угодно мне подарить вам место для постройки дома на Мойке.
— Великая государыня, возможно ли такое счастье! Я вечно преданный слуга и раб у ваших нор… — залепетал Волынский и не вставал до тех пор, пока она не насладилась лестью.
Покинув царский дворец, он тотчас взялся за дело, и полетели его распорядительные письма в Москву и Казань. Он написал мажордому Василию Кубанцу, что отныне должность его — управляющий делами и хозяйством Волынского. Из сего следует, что все деревни с крепостными людьми, движимое и недвижимое имущество, а также посевные земли и пустоши для заведения конных заводов взять на учёт, в свои руки, и отвечать по всем российским законам. Приказывал Волынский всех деревенских помещиков, кои на то согласны, зачислить в списки состоящих на службе генерал-адъютанта её величества, а несогласных гнать прочь и выдавать за недвижимость мзду по прейскурантам коммерц-коллегии. Для работ по возведению восемнадцатикомнатного дома в Санкт-Петербурге отыскать в деревнях и весях лучших мастеров по дереву. Одновременно Волынский поручил казанскому помещику Писемскому описать подходящие пустоши и произвести расчёты по постройке конных заводов не только близ самой Казани, но и в других губерниях. Со строительством конюшен сразу же заняться приобретением коней всех пород и выведением новых, для чего привлечь знатоков конного дела.
Занятый собственными хозяйскими делами, еженощно сидя за проектами и финансовыми расчётами, Волынский ни разу не позволил себе проспать и не успеть в императорскую конюшню. Чуть свет чисто выбритый, в наглаженном камзоле и ухоженном парике, иногда в егерском костюме, он появлялся на огромном манежном дворе, осматривал коней, особенно был внимателен к чистопородной паре арабских аргамаков, которым отдавала особое предпочтение Анна Иоановна.
Часом позже появлялся обер-камергер Бирон, радуясь порядку, какой сумел навести в царских конюшнях новый помощник графа Левенвольде. Ёжась ох прохлады и позёвывая, Бирон однажды польстил Волынскому:
— Я не раз говорил государыне: имя того, кто расчистит её авгиевы конюшни станет бессмертным. И вот поди ж ты, нашёлся такой новоявленный Геркулес.
— Полноте, Эрнст Иоганн, дворянин Курляндский!
— так же шуткой отвечал Волынский. Да и лесть ли это? А может унизительная колкость!
Бирон как ни в чём не бывало продолжал посмеиваться:
— Сначала очистить авгиевы конюшни, а потом можно и Антея удавить, не так ли, Артемий Петрович? — Бирон захохотал во всю глотку, отчего кони насторожились и запрядали ушами.