В тот же день приписаны были к экспедиционном отряду под начальство поручика Гладышева геодезист Муравин, толмач Назаров и инженер Назимов. К отъезду их Урусов приготовил инструкции, как действовать посланцам в сложной обстановке. Поручик Гладышев, молодой, дерзкого вида офицер, храбрый по натуре и весьма не робкий с начальством, предложил Урусову:
— Господин генерал-лейтенант, а не находите ли вы удобным направить со мной письмецо Надир-шаху?
— Увольте меня от сего соблазна, а ну как императрица узнает! Скажет, князь Урусов превысил свои полномочия, вошёл в связи с шахом Великой персидской империи, тогда как разрешено ему сношение только с народами, соседствующими с Оренбургом… Приказываю вам, господин поручик, если понадобится, приспособить к делу калмыка Даржи Назарова. Джунгары ныне сидят в Ташкенте, может придётся с ними встретиться. Надобно найти общий язык с ними, а Даржи Назаров сумеет, если Надир-шах джунгар не увлёк за собой… При нынешней обстановке, когда персы свои рогатки под брюхо России поставили, мир киргиз-кайсаков с джунгарами был бы наижеланным…
Через день отряд Гладышева, сопровождаемый Нурали-султаном и его джигитами, двинулся в киргиз-кайсакскую степь. Осень уже вовсю властвовала на необозримых просторах. Высохшие за лето небольшие озерца, превратившиеся в соляные пятна, сверкали, словно зеркала. Синие миражи по горизонту рисовали перед конниками сказочные дворцы и башни. За день проходили до ста вёрст и больше, ночевали в палатках.
Нурали-султан вёл отряд проторённой дорогой, зная её чуть ли не наощупь. Когда уезжал к Урусову, договорился с отцом, что приведёт русских на Сыр. Странной показалась Нурали-султану тишина, когда отряд въехал в большое селение на Сырдарье, где обычно пребывала ставка киргиз-кайсакского хана. Встретили их старики-аксакалы, сообщили:
— Сынок, Нурали-султан, повелел твой отец и наш великий хан передать тебе, чтобы ехал ты в Кунград к аральцам, там он поджидать будет…
Несколько дней Гладышев с отрядом отдыхал в тугаях Сырдарьи, набирался сил в дорогу. Холодный дождь с мокрым снегом заставил его поторопиться. Присоединились к джигитам Нурали-султан а свежие удальцы, войско удвоилось и зарысило по степи в сторону Амударьи по древней караванной дороге. Ехали и озирались по сторонам, не появятся ли всадники Надир-шаха. По сообщениям чабанов, войско персидское находилось на обеих берегах Амударьи. Ехали осторожно, высылая вперёд разъезды. Переправились в каюках у Гурлена. Город, разорённый и сожжённый персами, был безлюдным. И не только жителей, но ни скота, ни собак не было вокруг. Одно лишь выяснили, что Надир-шах прошёл и направился на север. Отряд Гладышева двинулся вдоль берега реки к Кунграду… Гладышев с седла оглядывал амударьинские просторы, надеясь встретить хоть одну живую душу, но тщетно. Может, и были хивинцы или персы поодаль, за тугаями и камышам, но за густыми речными дженгелями ничего невозможна было увидеть. Только у Чаркрауской плотины встретились с каракалпаками. Те, узнав, что прибыл посланец из России, повезли его в гости к себе, а потом в Кунград, Хан Абулхайр встретил Гладышева на берегу Амударьи, на колени встал, воздал хвалу Аллаху за помощь, прибывшую из России. Обняв сына Нурали-султана, тихонько и вкрадчиво спросил у него