- Какого, говорите, цвета у неё волосы?
- Блондинистые. Вот такой длины. В среднем.
- Ну, вы не свидетель, а находка! — заключила Илона. — Отличный портье, великолепный наблюдатель! Бутылку эту я пока заберу. Приобщу к уликам. Мой коллега даст вам на неё расписку. — Илона протянула руку. — Спасибо. Вы нам очень помогли.
Драбек вырвал листок из блокнота и, поглядывая на Илону, начал быстро писать.
- Ты же сокровище, Драбек!
- Вот видишь!
— Без тебя я будто наша родина без тяжёлой индустрии. Нет, правда, титан!
- Неужели?
Илона достала из сумочки небольшой полиэтиленовый мешочек и, обернув носовым платком горлышко бутылки, сунула её туда.
- В любое время к вашим, услугам, — поспешил заверить портье. — Зовут меня Янош Боршани. Может быть, ещё в газете пожелаете пропечатать. Бор-ша-ни, — по слогам повторил он.
Драбек протянул ему расписку, и портье удалился. Илона надела куртку, подняла капюшон.
- Оттоне Паал, Юлия Толлинг. Что если она и есть убитая? Вот что. Ты можешь заскочить на полчаса домой, покормишь Госпожу Помпадур со всеми её щенятками, отогреешься, надушишься одеколоном. Терпеть не могу, когда мои сотрудники неухоженны. Можешь даже зубы почистить. А к семи утра жду тебя.
- Ты мне будто мама родная, — кисло пробормотал Драбек. — И как только бедный Режё терпит твои нудные напоминания, что ему нужно побриться, почистить зубы.
- Режё ни с кем не сравним! Если ночью в три часа я возвращаюсь домой и, скажем, сажусь есть рыбу, он встаёт и смотрит, как я это делаю. Обожает смотреть, когда я ем рыбу. А я всё время по ходу дела забочусь о нём.
- Это, наверно, ужасно! Я вот, к примеру, люблю сам решать, чистить мне зубы или нет и сколько раз купаться. Послушай, шеф, мы с тобой здесь будто два голубка. Воркуем посреди ночи в роскошном отеле на вершине горы, великолепная молодая женщина и, как бы мне поточнее выразиться… ну симпатичный мужчина, что ли… Что ты на это скажешь? — улыбнувшись, вдруг спросил Драбек.
- Я, например, в данный момент в совершенном отчаянии от того, что мой сумасшедший Режё накупил на мой день рождения сорок штук великолепных красных роз. Сорок! Ты думаешь, я не знаю, сколько могут стоить такие розы в ноябре? Целое состояние! Лучше бы, чудик, купил мне туфли за те же деньги. Не говоря уж о том, что, когда я пересчитаю розы, мне снова придёт в голову: боже, ведь уже сорок стукнуло! Возмутительно!
Она вышла из комнаты вслед за Драбеком, заперла дверь и вытащила из замочной скважины ключ. Из комнаты напротив в это время в коридор вышла какая-то пожилая дама. Она смерила парочку полным презрения взглядом, по-своему оценив ситуацию. Впрочем, дама тут же отвернулась — тоже с презрением — и поспешно удалилась.