Иезуиты, после заключения мира неустанно трудившиеся над проектами по ослаблению России и очернению православия, оказались принуждены бросить ну или как минимум изрядно сократить силы, направляемые на сей неблагодарный труд, и обратить свои основные усилия на спасение остатков католичества.
Пристойное состояние финансов позволило Федору III вернуться к практике поощрения заселения лежащих впусте земель. И хотя закончившееся в 1750 году освобождение от налогов новых переселенцев в колонии не было продлено, царь обратил внимание на заселение южных степей своего государства. В 1745 году вышел царский указ о таком же двадцатилетнем освобождении от налогов и денежной субсидии любой крестьянской семье, решившей переселиться в башкирские, казахские, киргизские или ногайские степи. Субсидию можно было получить либо деньгами, либо натурой — сельхозорудиями, семенами, солью и скотом, либо частью так, частью этак. На такую же субсидию могли рассчитывать и кочевники, решившие перейти к оседлому образу жизни. Но для них это означало резкое изменение всего привычного уклада. Поэтому следующие несколько десятилетий степняки периодически устраивали восстания, в 1758 году даже вылившиеся в Степную войну, которая потребовала привлечения почти 50 тыс. регулярных войск. А окончательно волнения прекратились только к началу ХIХ века, когда число кочевых башкир, казахов, киргизов, ногайцев и иных народов упало до крайне незначительной доли по отношению к оседлым представителям этих народов. Которые к тому же в подавляющем большинстве исповедовали православие. Как следствие — к концу правления Федора III южные границы земель, активно осваиваемых русскими поселенцами, сдвинулись до Тянь-Шаня и Алтая.
Кстати, благодаря этому проекту в южные степи переселилось большое число валахов, болгар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и даже греков. А также, вот ведь удивительно, турок и курдов с вошедших в состав русского государства по итогам последней войны азиатских территорий. Последних не остановило даже отсутствие мечетей и запрет на их строительство, так как эти окраины страны жили пока намного беднее ее старых губерний, и предложенные льготы и вспомоществования в их глазах выглядели куда как привлекательнее, чем в глазах крестьян из центральных областей. Из почти десяти миллионов человек, воспользовавшихся программой переселения, переселенцев с окраин было едва ли не четыре с половиной миллиона — почти половина! В то время как доля населения этих земель в общем населении страны не превышала одной тридцатой. А если считать только население континентальной России — то одной двадцать шестой.