Из колодца девочку вытащил старший брат.
Именно его увидела она, когда оказалась неожиданно на земле в окружении односельчан. Брат был вне себя от радости, что она жива. И тут раздался чей-то крик: «Ведьма!» Разве способен человек столько времени находиться под водой и остаться в живых?
Можно понять ужаснувшегося человека. Можно понять и Джуну, которая, услышав несправедливую, злобную кличку, вскочила на ноги и бросилась прочь. До поздней ночи она пряталась у соседей. Домой пришла под покровом темноты, будто пряталась, будто совершила нечто предосудительное.
Память об этом случае не покидает ее и по сей день. А видение — она парит среди звездного неба, которому нет ни конца, ни края, — было настолько ярким и впечатляющим, что Джуна даже запечатлела в стихах свой таинственный, необъяснимый с позиций здравого смысла полет.
Но в чем значение этого эпизода? Какое место он занимает в узоре человеческой судьбы?
Может быть, это очередной, закономерный этап пути, по которому должен пройти маг, — от начала до самого конца?
В младенчестве жизни мага угрожает опасность со стороны врагов или со стороны злых сил. Разумеется, десятилетняя девочка отнюдь не младенец. Но мы уже говорили: схемы неизбежно условны. Этапы жизни мага могут меняться местами, временные рамки способны сдвигаться. Коли духовное рождение героя наступает значительно позже его физического рождения, то и жизни мага опасность может угрожать еще до появления его на свет.
Угроза подлинная, а не мнимая. Прервись физическая жизнь человека, и он просто не успеет сделаться магом или героем. Впрочем, впереди ждут новые испытания, и к ним следует серьезно подготовиться, чтобы, все преодолев, стать тем, кем тебе предназначено стать.
Да, к будущему следовало тщательно готовиться, тем более что оно казалось совершенно неопределенным. Джуна будто предчувствовала, что жизнь вряд ли станет баловать ее, скорее наоборот. Силы, на которые она покуда не обращала внимания, зрели в ней и требовали если не приложения, так выхода.
Они просто переполняли ее. Джуна испытывала себя. Зимой, в страшный мороз глубокой ночью, в коротком, ветром подбитом пальто и парусиновых туфлях, она убегала из дома. И, повинуясь наитию, не зная точного пути, шла в поселок «Новая заря», где жил ее дядя. Ни страха, ни холода она не чувствовала. Только степь и лес сменяли друг друга, а погруженная в собственные мысли девочка шагала вперед.
Джуна едва не оцепенела, когда до сознания дошел страшный звук — будто собаки грызут кость. Она пыталась убедить себя, что видит