– В следующий раз убью тебя бесплатно, — съязвил голос. — Я перехожу на чистую благотворительность.
Макс одобрительно фыркнул. Что ни говори, а мужество всегда достойно восхищения.
– Другого раза не будет, Вероника, — шепнул он вкрадчиво.
– Поживем — увидим, — отозвалась его собеседница.
– Филипп на тебя очень насел? — осведомился Макс, чувствуя, что пора менять тему разговора.
– Нет. Так, попугал немного пушкой.
– Ее напугаешь, — пролаял Филипп, очевидно, отобравший трубку. — Ну так что? Убедился, что это она? Если бы ты ее видел так, как вижу я, ты бы не сомневался. Могу фото тебе прислать, кстати…
– Не стоит, — холодно ответил Макс. — Я распоряжусь насчет денег. Тебе скажут, куда ее привезти. И без шуток, понял?
– Когда мне ждать звонка?
– Через час.
Он нажал на кнопку отбоя и повернулся к Али.
– Он в пригороде Парижа, — поспешно сказал тот. — Звонил через компьютер, и хотя он позаботился о том, чтобы запутать следы…
– Ты можешь точно сказать, где он сейчас?
– Если бы я знал, я бы сказал. Но… — Он развел руками.
– Неважно, — угрюмо бросил Макс. — Значит, так. Яз! Ты отвечаешь за обмен. Насчет денег я распоряжусь. Возьми с собой десяток человек — так, на всякий случай. Доберетесь до Парижа, заберете Веронику и доставите ко мне — живой. Ясно? Обмен совершите в каком-нибудь безлюдном месте, которое вы контролируете. Впрочем, что мне тебя учить…
Сухощавый высокий Яз только кивнул.
– А то дело, Макс? Как насчет него?
– Продолжайте им заниматься. Как только произведете обмен, присоединяйтесь к основной парижской группе. Я прибуду позже.
Когда Яз готовился отбыть со своей командой, Лейла подошла к нему и вполголоса передала новый приказ: Веронику Ферреро ни в коем случае в живых не оставлять.
Кажется, он отличный малый. Надеюсь, мне не посчастливится познакомиться с ним.
Картер Браун. Жестокая Саломея, глава 2
Кабинет дивизионного комиссара Бертье накануне днем
– Ты что-нибудь слышал об этом Саразене? — спросил Миртиль у Клемана, когда они поднимались в лифте.
Клеман немного подумал.
– Слышал, — без особого энтузиазма признался он.
– А что? — осведомился Миртиль.
Клеман подумал еще немного.
– Саразен — сволочь, — изрек он наконец. — Но дело свое знает туго.
Очевидно, даже слишком туго, думал Миртиль, если заставил плясать под свою дудку даже комиссара Бертье, который не любил вмешательства посторонних в сферу деятельности своих подчиненных.
– Он занимался Принцем, — выдавил из себя Клеман, когда они шли по коридору к кабинету шефа.
– А Вероника Ферреро?
– Это была его идея — использовать ее.