Одно то, что Бертгольд согласился приехать в замок, а не вызвал Генриха в СС, говорит, что дела не так уж плохи, как показалось ему сгоряча.
А если бросить всё к чертям и попытаться бежать? Сесть в машину и приказать Курту гнать во всю мочь?
Нет, этого нельзя делать! Бертгольд не смирится с тем, что вместе с Гольдрингом исчезнут его два миллиона марок.
Он примет меры, чтобы догнать беглеца. Будь что будет! Пистолет, с которым он никогда не разлучается, при нём! В случае чего впервые за всю войну Генрих сможет использовать весь заряд.
В коридоре послышались тяжёлые шаги. Похоже, что это Бертгольд! Так и есть!
В дверях кабинета появилась знакомая фигура. На Бертгольде широкий светло-серый макинтош, в одной руке такого же цвета шляпа, другой он опирается на толстую с затейливо изогнутой ручкой трость. Глаза Бертгольда припухли больше, чем обычно, лицо усталое.
– Майн фатер! – бросается к нему Генрих.
Бертгольд крепко пожал ему руку, но не поцеловал Генриха, как обычно.
– Вы надолго к нам? И почему в гражданском?
– Ты, кажется, собираешься куда-то ехать? – не ответив, спрашивает Бертгольд, кивнув на два чемодана, так и оставшиеся стоять посреди комнаты.
«Как я не догадался их убрать!» – выругал себя Генрих.
– Да, майн фатер, у меня давно всё уже наготове, чтобы в первую удобную минуту выехать в Швейцарию…
– Бежать!
– Этот отъезд я бы не назвал бегством.
Бертгольд криво улыбнулся.
– Все бегут! Все! – горько сказал он. – Как крысы с тонущего корабля.
– Но ведь корабль действительно идёт на дно, герр генерал-майор, и подумать о собственном спасении самое время…
Бертгольд не ответил. Он сидел, покусывая губу, время времени пощипывая свои рыжеватые усики, как делал это всегда, когда что-либо обдумывал.
– Я очень недоволен тобой, Генрих, – наконец произнёс он. – А некоторые твои поступки мне просто непонятны. Мне хотелось, чтобы ты объяснился, прежде чем я скажу, зачем сюда приехал.
– Я только этого и хочу, ибо уверен, что Лемке не пожалел чёрных красок, рассказывая обо мне. Несколько раз я указывал ему на недопустимые промахи в его работе, и он не может мне это простить. Натура мелкая, мстительная. И к тому же – человек бездарный.
– О Лемке мы поговорим потом. А сейчас о тебе. Где твоя переводчица?
«Значит, успел сообщить об исчезновении Лидии. Итак, ничего нельзя скрывать. Надо принять бой. Ошеломить Бертгольда откровенностью…»
– Почему ты молчишь, не расскажешь, как помог ей бежать? Снова любовная история?
– Любовной истории не было! А бежать я помог.
Насмешливая улыбка исчезла с лица генерал-майора, вид у него, как и рассчитывал Генрих, был ошеломлённый. Это сбило Бертгольда с позиции стремительного нападения.