В Метехском замке Камо оставался таким же, каким увезли его из Берлина. Он был то мрачным и неразговорчивым, то беспричинно смеялся, то удивлял служебный персонал своим спокойствием и неподвижностью, то внезапно начинал буйствовать. Пищи он не принимал и не замечал никого. Иногда им овладевал приступ бреда. Он кричал и ругался — ругался по-немецки, — очевидно уверенный, что находится еще в Моабите.
Для властей не оставалось никакого сомнения о том, что Камо — сумасшедший.
И тем не менее суд состоялся.
Когда в зал суда ввели подсудимого, председатель, взглянув на него, заинтересовался маленькой подробностью: у Камо на плече сидела птичка. Подсудимый косился на щегла и, улыбаясь ему, пытался прикоснуться щекой к птичьим перьям. Щегол, едва удерживая равновесие, с любопытством смотрел на необычайную для него обстановку.
— Петька, не дрейфь, — громко сказал щеглу подсудимый.
Молодой капитан генерального штаба — член суда, взглянул на щегла, улыбнулся, но, заметив строгие глаза генерала-председателя, смутился и покраснел.
— Подсудимый, подойдите ближе, — обратился генерал к Камо, который в это время весело разговаривал со щеглом.
— Петька, покажи им, как мы умеем летать, — сказал Камо и погладил птицу по головке.
Щегол клюнул его в щеку, вспорхнул, поднялся к самому потолку, скользнул крыльями по штукатурке, описал круг по залу и уселся на вытянутой руке Камо.
— Правильно, браво, Петька, мой верный товарищ, садись сюда. — И он указал на свое плечо.
Птица села на плечо Камо и снова клюнула его в щеку.
— Подсудимый, где вы достали эту птицу? — строго, как долженствует председателю военно-окружного суда, спросил генерал.
— В небе. Он летел и я летел. Мы встретились. А впрочем, моя птичка лучше вас всех. Правильно, Петька?
Петька опять клюнул его в щеку.
Так окончился допрос Камо, допрос, приведший судей к полному разочарованию и досаде. Кроме бессмысленного бреда суд не добился от подсудимого ничего. Камо был всецело поглощен щеглом и будто не слышал вопросов и не замечал судей.
Суд пришел к заключению, что в такой обстановке следствие невозможно, и потому решение суда гласило: дело слушанием отложить, а подсудимого подвергнуть длительному наблюдению в психиатрической лечебнице.
Тем временем германская пресса, наверное, забудет о Камо, и казнь его уже не отразится на «русских интересах».