Земля (Бак) - страница 2

Он зашел за печку и, набрав горсть сухой травы и соломы, лежавших в углу кухни, старательно уложил их в устьи печки, расправляя каждую травинку. Потом высек огонь старым кремнем и огнивом, сунул в солому, и пламя вспыхнуло.

Сегодня последний раз ему приходится разводить огонь самому. Он разводил его каждое утро с тех пор, как шесть лет тому назад умерла его мать. Он каждое утро разводил огонь, кипятил воду, наливал ее в чашку и нес в комнату отца, где старик сидел на постели, кашляя и нащупывая ногами башмаки на полу. Все эти шесть лет старик каждое утро дожидался, пока сын принесет ему горячей воды, чтобы смягчить кашель. Теперь и отец и сын могли отдохнуть. Скоро в дом войдет женщина. Ван-Луну не придется больше вставать на рассвете и зимой и летом и разводить огонь. Можно лежать в постели и дожидаться, пока ему тоже принесут чашку кипятку, а в урожайные годы — и чаю. В некоторые годы это случалось.

А если устанет женщина, то огонь будут разводить ее дети, много детей, которых она народит Ван-Луну. Ван-Лун перестал поддерживать огонь при мысли, что по этим трем комнатам будут бегать дети. Ему всегда казалось, что трех комнат для них слишком много, и дом их наполовину опустел с тех пор, как умерла мать. Приходилось постоянно оберегать дом от вторжения родственников, живших более тесно; особенно заискивал дядя, у которого был целый выводок детей.

— И зачем двоим одиноким мужчинам столько места? Почему бы отцу с сыном не спать на одной кровати? Старик будет кашлять меньше, если молодой сын согреет его своим телом.

Но старик неизменно отвечал:

— Я берегу свою постель для внука. Он будет греть мои кости на старости лет.

Теперь будут и внуки, пойдут внуки за внуками! Придется поставить кровати по стенам и в средней комнате. Дом будет полон кроватей.

Пламя в печи погасло, пока Ван-Лун думал о кроватях, которые появятся в доме, и вода в котле начала стынуть. Темная фигура старика показалась в дверях, он придерживал рукой незастегнутое платье. Задыхаясь от кашля и отхаркиваясь, он простонал:

— Почему до сих пор нет воды и мне нечем согреть грудь?

Ван-Лун удивленно смотрел на отца и потом, придя в себя, устыдился.

— Солома отсырела, — пробормотал он из-за печки, — ветер сегодня сырой.

Старик непрерывно кашлял до тех пор, пока не вскипела вода. Ван-Лун налил кипятку в чашку и после минутного раздумья открыл фаянсовый кувшин, стоявший на печке, достал оттуда щепотку сухих, свернувшихся в трубочку листьев и бросил их в воду. Глаза старика жадно сверкнули, и он начал жаловаться: