– Исключительно для конспирации. Группировка ослабеет, Квач будет вынужден пойти на уступки. Братва подавит свое недовольство. Или он его пресечет, знаю, какая школа у подчиненных бывшего оперативника супермента Вершигоры. Значит, будем считать, мы не просто имитируем сегодня бурную деятельность Квача, отстаивающего интересы бригады вместо…
– …по приказу.
– …по приказу Гуся. Но… Но опять-таки будем считать, Квач нанял киллера. Очень дорогого.
– Самого дорогого в мире, насколько мне известно, – бормочет Рябов. – Да, знаешь, я поработал с исполнительным директором “Олимпа” и вот что подумал. Повезло ему, у Гершковича трудится. Он бы от тебя на второй день сбежал… Только сделай все красиво.
– Или, как говаривает твой любимый Котя. Порох первым прыгнет. В конце концов, дай мне возможность дочитать справку о подвигах Пороха и ознакомиться с его характеристикой.
Мне понадобилось всего несколько минут для изучения этой характеристики. В принципе, ничего нового, такой же парень, как многие другие. Прежде эта характеристика была бы довольно стандартной, с набившей оскомину политической грамотностью. Сейчас стандарт характеристик определяется иными словами, вроде непонятного “антисоциален”.
– Рябов, я просто счастлив. С таким человеком придется познакомиться. Кстати, а его ментовские дружки…
– Кстати, наша госбезопасность теперь толпы шпионов не ловит. У нее более серьезные задачи.
– Кому надо сюда шпионов засылать? Все в газетах пишется.
– Газеты нам тоже пригодятся. Когда ты хочешь познакомиться с Порохом?
– В связи с предстоящими событиями желательно поскорее.
– Сегодня, что ли?
– Ну, не за час до нападения Гуся, в самом деле.
Рябов, нагло посмотрев на меня, извлек из сумки кожаную куртку с огромным числом металлических заклепок.
– Тогда переодевайся.
– Это новый вид бронежилета? – полюбопытствовал я, убедившись в который раз: мы с Рябовым чувствуем друг друга лучше сиамских близнецов. Сережа о моем решении догадался еще раньше, чем я узнал о трениях между Квачом и Порохом. Больше того, Рябов его уже отследил.
Набросив на себя содержимое рябовской сумки, я вышел в приемную, и Марина чуть было не упала со стула. Еще бы, вместо ее руководителя в неизменном костюме при галстуке и туфлях из крокодиловой кожи, перед ней стоял совершенно непонятный тип, пальцы которого облеплены безвкусными перстнями, на голове пиратская косынка, в ухе клипса, а железа на шее – не меньше, чем у нее самой.
– Это новая униформа нашей фирмы, – поясняю Марине. – Завтра чтобы все так одевались. Отметь в приказе.