Подлинный антиквариат в его лавке можно с лупой искать, однако у Дюка другая точка зрения. Он полагает – сегодня старинной вещью вполне можно считать дубовый стол образца пятидесятого года. Не спорю, ему виднее, в конце концов глупо дискутировать с доктором искусствоведения по поводу того, что может считаться антиквариатом. Тем более Дюк умеет убедить солидных людей, бросившихся вкладывать деньги в вечные ценности: предлагаемый чугунный прибор “Три медведя на поваленном дереве”, стоявший в свое время на столе маршала Ворошилова, представляет для мировой истории и подлинных коллекционеров куда большую ценность, чем живописный плагиат Шишкина на зоологическую тему.
– Кто в тебя стрелял? – шепотом поинтересовался Дюк, зыркая глазами по углам кабинета с таким напряжением, будто там засели снайперы, замаскированные моющимися финскими обоями.
– Успокойся, профессор. Это случилось по ошибке.
– Да? – недоверчиво переспросил доктор наук, и я заметил, как на его лбу проступили горошинки пота.
– Говорю тебе, произошла накладка.
– Точно?
– Двести процентов. Я выяснил – киллер охотился за тобой, значит… – осекаюсь на полуслове, потому что отважный Дюк перекривился, словно у него заныли даже фарфоровые зубы; того глядишь, доползет до койки генерального менеджера, чтобы составить ему теплую компанию по поводу сердечного приступа.
– Может быть, – пискнул Дюк. – Тем более, на меня наехали!
– Не может быть, а точно. Мы же с тобой похожи, как сиамские близнецы на Пизанскую башню. Да, кстати, туалетную бумагу уже выдать или ты еще способен минуту продержаться?
– Тебе бы все над людьми издеваться, – начал успокаиваться доктор наук. – Над теми людьми, которые за небольшую процентовку приносят колоссальные доходы. В тебя, наверняка, стреляли именно по ошибке. Зато на меня наехали! Слышишь, на меня наехали, а ты, вместо того, чтобы принимать действенные меры в сложившейся ситуации, скалишь зубы. Можно подумать, тебя не коснется… Без меня торговля тут же рухнет.
Я рассмеялся от души, и Дюк тут же пояснил:
– По крайней мере, в салонах.
– Лады. Выкладывай, что у тебя. Кстати, объявляю благодарность с занесением в личное дело: по части нудностей ты уже догнал генерального менеджера. Если нет, постарайся убедить меня в обратном.
– Один наглец пытается вернуть товар.
– Обычное дело.
– Да, но он требует неустойку.
– Пошли его.
– Уже послал. Но ты бы слышал, какими словами он отвечал. Я думал, это порядочный бизнесмен, однако он выражается, как последний уголовник. Даже от тебя я ничего подобного не слышал.