Как говаривал тестюшка, такова селяви. В отличие от меня, иностранными языками он не владел, зато жизнь знал. Умнейший был человек. Кто-кто, а он сейчас не пищал бы во все стороны: как выживать в такое время? Понимал дедуля
– если пенсионерам давать на элементарный прожиточный минимум да работягам с бюджетниками вовремя зарплату их нищенскую платить, стране конец придет. И не иначе, при таком раскладе ее высшему эшелону один путь – на паперть пресловутую. Людовик, индивидуалист пошлый, изрек: “Государство – это я”. У нас вверху прочно окопались, зубами вгрызлись в должности ребята, воспитанные на чувстве коллективизма – “Государство – это мы”. Как ни крути, со всех сторон, логичное рассуждение, разве кто станет возражать. И не возражает.
Знают законодательная, исполнительная и судебная власти, за что деньги получают. И откуда. О “четвертой” власти говорить смешно – почти вся на подсосе сидит, пересчитает хапнутое, слезу пустит: ах, караул, куды котимся, в пропасть летим. Сами-то прекрасно осознают: в эту пропасть и сто лет лететь можно, потому как через несколько поколений, когда окончательно завершится дележ собственности, подставит грохающимся в бездну свои мощные крылья стая мудрых воронов. Вороны ведь, по сказаниям, триста лет живут, а в жизни они продолжат дела свои в правнуках, чьи отцы будут располагать давным-давно отмытыми деньгами и оксфордским образованием.
Насчет отмытых денег я преувеличил. Это закордон так рефлексировать привык. А мне к чему баня-прачечная? Захочу, завтра еще один ресторан прикуплю, и кто тому удивится, объяснений потребует, кроме меня самого. Действительно, на кой черт мне еще один кабак?
Деньги девать что ли некуда? Есть куда. И не в очередную финансовую пирамиду, построенную нахальными вороненками при молчаливой поддержке непотопляемых чиновников.
В отличие от вороненка, которого могут похоронить обломки рассыпающейся пирамиды, чиновник останется при своих валютных интересах, а главное – сохранит должность. Интересы – дело наживное, кресло всегда даст заработать, не здесь, так в другом месте. Неудивительно, что это чиновничье созвездие словно вечные искусственные спутники, выведенные на орбиту всеобщего обозрения. Ничего страшного, если кто-то в сельскохозяйственном кресле по уши обосрется. Месяца не пройдет, будет сидеть с вымытой жопой на внешней торговле. Только так можно сохранять деньги, вложенные в политику.
Итак, деньги. Именно то обстоятельство, которое позволяет мне носить условную белую личину, привлекшую внимание генерала Вершигоры в качестве основного аргумента при выборе кандидатуры. На чем я заработал свои миллионы? Вовсе не как все остальные. Наркотиками не занимался, оружие эшелонами не продавал, стратегическое сырье, драгметаллы, нефть – это тоже не мое. А больше вроде бы больших денег заработать не на чем. По-настоящему больших. Это все понимают. Я работаю всего на пять процентов населения планеты, и такая неосведомленность играет только на руку. Мой бизнес по сравнению с вышеперечисленным – белоснежнее первого снега на залитых собачьим дерьмом тротуарах Южноморска. Конечно, рестораны, магазины, гостиницы, салоны дают официальный доход. Но это только прикрытие. Гораздо более логичное, нежели одна-единственная лавчонка какого-то гангстера, разъезжающего на лимузине, колесо которого куда дороже его частного предприятия.