- Да вы что, Вильям Яковлевич? Господь с вами! Как можно туда подниматься-то?! - всплеснул руками Ипатов. - Сам не пойду и вам не советую. Где-то в стене башни замурован колдун Брюс. По ночам его чёрная душа выходит наружу, бродит неприкаянно и, если кого живого встретит, то или задушит, или напугает до смерти, чтобы другим неповадно было его тревожить. Говорят, что этот самый Брюс стережёт там свои сокровища и колдовские книги. Его даже сухаревские воры побаиваются и в башню - ни Боже мой! Как вы ноги-то унесли оттуда, не понимаю!
Сказав это, молодой человек взглянул на Собакина и онемел. Никогда ещё он не видел трезвого, воспитанного человека в таком категорическом возмущении. Вильям Яковлевич непроизвольно сжимал кулаки и порывался что-то сказать, но от нахлынувших на него отрицательных эмоций не мог произнести ничего внятного. Ипатов разобрал только: «Ну и послал же Бог помощничка, за что – не знаю!» После чего Александр Прохорович почёл за благо сидеть, как мышь и в сторону начальства не смотреть. Так и доехали до дома.
***
После обеда частная сыскная команда перешла в кабинет Вильяма Яковлевича. Началось совещание. Докладывал Канделябров. По его сведениям, Добромыслов - прошлое увлечение девушки, чрезвычайно смазлив, подобострастен к начальству, обладает, по всей видимости, мелким характером и изворотливым умом. В той давней истории он отказался от внимания Арефьевой из-за боязни пострадать от Николая Матвеевича, который угрожал ему острогом. Сейчас Никита Алексеевич посватался к дочке купца Стеклова, что держит чайную торговлю в Гостином дворе, и получил согласие. Осенью свадьба. И, самое главное: Добромыслов больше месяца был в отлучке: плавал по первой воде в Астрахань покупать товар для своего хозяина. Вернулся только вчера, к вечеру. А сегодня, чуть свет побежал с букетом к невесте. Все сведения достоверны, так как получены от его родной тётки, дворника купца Стеклова и наблюдений самого Спиридона. Канделябров побывал в Гостином дворе и на замоскворецкой пристани, где уже начали разгружать астраханскую баржу. Речники говорят, что во время плавания Добронравов никуда не отлучался.
- Думаю, он чист, Вилим Яковлевич, – подытожил Канделябров.
- Похоже, что так. Дальше.
- Дальше - «пригляд».
- «Пригляд», - повернувшись к помощнику, объяснил Собакин – на нашем жаргоне означает такое наблюдение, когда изменяя внешность, сыщик бывает в местах происшествия, приглядывается, ищет свидетелей и составляет свое первое мнение о деле. Ясно?