Посмотрел направо, налево. Ни одного автомобиля, даже вдали темнота не подсвечивалась фарами. Положив рюкзак в желоб, я перекинул ноги через стену, поднялся и пошел вглубь кладбища. Прядь волос упала мне на лоб, но ветер тут же сдул ее. Туман лениво обтекал мои кроссовки. Надгробные камни, похоже, ставили очень дано, некоторые уже завалились набок. Но вскоре я попал на участок с более свежими могилами. Уперев руки в колени, наклонился над одной, на которой лежали чуть подвядшие цветы. Лунный свет позволил мне без труда разобрать выбитые на камне имя и фамилию: "ДЖОРДЖ СТАУБ". Ниже значились даты рождения и смерти: 19 января 1977 и 12 октября 1998. Стало ясно, почему цветы практически свежие: с 12 октября прошло только два дня. Джордж Стауб умер всего лишь два года тому назад, друзья и родственники приходили на могилу, чтобы почтить его память. Под датами рождения и смерти выбили еще одну строку. Я наклонился ниже, чтобы прочитать ее...
...и отпрыгнул назад, в ужасе, вдруг осознав, что я в одиночку, под полной луной, гуляю по кладбищу.
"Сделанного не вернешь, после драки кулаками не машут",
гласила надпись.
Моя мать умерла, возможно, умерла в эту самую минуту, и каким-то образом послала мне последнюю весточку. Проявила присущее ей чувство юмора, но смеяться мне определенно не хотелось.
Я медленно двинулся обратно к дороге, прислушиваясь к шелесту ветра в кронах деревьев, к журчанию речушки, к кваканью лягушек, опасаюсь, что я услышу другие звуки, раздающиеся из-под ног, увижу, как вздыбливается земля и из нее тянется что-то костляво-белое, чтобы ухватить меня за щиколотку.
Ноги заплелись одна за другую, я упал, ударился локтем о надгробный камень, мой затылок едва разминулся с другим, грохнулся на траву, увидел над собой луну. Уже белую - не оранжевую, цветом напоминающую отполированную кость.
Вместо того, чтобы усилить панику, падение прочистило мне мозги. Я не знал, что видел, но понимал, что той надписи, которая мне привиделась, на надгробии быть не могло. Такое случалось в фильмах Джона Карпентера или Уэса Крейвена, но никак не в реальной жизни.
"Да, конечно, все так, - зашептал голос в голове. - Но, если ты сейчас уйдешь отсюда, ты будешь и дальше в это верить. Будешь верить до конца жизни."
- Вот уж хрен, - воскликнул я и поднялся. Джинсы сзади намокли, я отлепил их от кожи. Возвращение к могиле Джорджа Стауба далось мне нелегко, но и не столь трудно, как я ожидал. Шелест ветра усиливался, он уже завывал, предвещая перемену погоды. Вокруг отплясывали тени. Ветви терлись друг о друга, из леса доносились неприятные скрипучие звуки. Я склонился над надгробием и прочитал: