Полынь (Друнина) - страница 33

На первую страницу
Хоть головой о стену, хоть кричи!
В глазах твоих я свет нездешний вижу,
И голос твой по-новому звучит.
Он подступает — ближе, ближе, ближе!—
Тот день, что нас с тобою разлучит,
А ты… ты строишь планы
Лет на двадцать —
Мне остается лишь кивать в ответ…
Клянусь! Тебе не дам я догадаться,
Что нет тебя, уже на свете нет…
4
В больничной палате угрюмой,
В бессоннице и полусне
Одну только думаю думу,
Одно только видится мне.
Все замки воздушные строю,
Бессильно и горько любя —
Вновь стать фронтовою сестрою
И вызвать огонь на себя.
5
Твержу я любопытным:
— Извините,
Все в норме, нету времени, бегу.
И прячу первые седые нити,
И крашу губы, улыбаюсь, лгу.
Людское любопытство так жестоко!
Совсем не каждому понять дано,
Что смерти немигающее око
И на него в упор устремлено…
6
Безнадежность…
И все ж за тебя буду драться,
Как во время войны в окруженье дрались.
Слышу вновь позывные затухающих раций:
«Помогите, я — Жизнь,
Помогите — я — Жизнь!»
Это битва, хоть дымом не тянет и гарью.
Не строчат пулеметы, не бьет миномет.
Может, несколько месяцев скальпель подарит!
Может быть…
В безнадежность каталка плывет.
Грозно вспыхнула надпись:
«Идет операция!»
Сквозь нее проступает:
«Помогите, я — Жизнь!» —
Безнадежность.
И все ж за тебя буду драться,
Как во время войны в окруженье дрались.
7
Твой слабый голос в телефонной трубке,
Как ниточка, что оборвется вдруг.
Твой слабый голос, непохожий, хрупкий —
Тобою пройден ада первый круг.
Твой слабый голос в трубке телефонной —
И эхо боли у меня в груди.
Звонишь ты из реанимационной,
Чтоб успокоить: «Беды позади».
Твой слабый голос. Тишина ночная.
И нет надежды провалиться в сон…
Все выдержу — но для чего я знаю,
Что к смертной казни ты приговорен?..
8
Таял ты, становился бесплотною тенью,
В совершенстве науку страданья постиг.
И могла ли терять я хотя бы мгновенье,
И могла ли оставить тебя хоть на миг?..
Как солдаты в окопе, отбивались мы вместе.
Умирал ты, как жил — никого не виня.
До последней минуты был рыцарем чести,
До последней: жалел не себя, а меня…
9
Журавлиные эскадрильи,
Агармыш, что вплывал во тьму.
Не в Москве тебя хоронили —
В тихом-тихом Старом Крыму.
Я твою выполняла волю…
Громко бился об урну шмель.
Было с кладбища видно поле
И дорога на Коктебель.
Люди плакали, медь рыдала,
Полутьма вытесняла свет.
На дороге лишь я видала
Удалявшийся силуэт.
И ушел ты в слепую темень,
Вслед уплывшему в горы дню.
Я осталась пока что с теми,
С кем потом тебя догоню…
10
Сначала друг, а следом самый близкий
Мне человек ушел в последний путь…
Ну что ж, по крайне мере, нету риска,
Что будет мне больней когда-нибудь.
И все-таки поставить на колени
Следующая страница