Дѣйствительно, теперь она могла уже разглядѣть каждый кустикъ у забора и видѣла въ саду работника, усердно сколачивавшаго бесѣдку изъ сосновыхъ вѣтвей. А вотъ и тетушка Діаконусъ показалась на порогѣ дома; она осторожно спускалась съ лѣстницы держа въ рукахъ тарелку. Это вѣроятно былъ ужинъ для работника. Тотчасъ вслѣдъ за нею изъ дому вышелъ также и самъ докторъ.
– Брукъ! – крикнула Флора звучнымъ голосомъ. Онъ остановился и удивленно посмотрѣлъ на подвигавшуюся къ нему группу, потомъ быстро отворилъ калитку и побѣжалъ на встрѣчу идущимъ.
– Боже мой, что случилось? – крикнулъ онъ издалека.
– На насъ напала целая ватага дикихъ мегеръ, – отвѣчала Флора улыбаясь. – Онѣ угражали растерзать меня, жизнь моя была въ опасности, а бѣдная Генріэтта такъ испугалась, что чуть не умерла отъ сильнаго припадка.
Брукъ мелькомъ посмотрѣлъ на нее и удостовѣрившись, что она цѣла и невредима, подошелъ къ Кети и взялъ съ ея рукъ непосильную ношу.
– Вы слишкомъ много на себя берете! – сказалъ онъ, внимательно осматривая молодую дѣвушку, лицо которой силъно разгорѣлось отъ чрезмѣрной усталости. А возлѣ нея, въ невозмутимомъ спокойствіи, стояла Флора – на ея красивомъ лицѣ разлился легкій румянецъ душевнаго волненія.
– Ты не должна была позволять сестрѣ нести одной такую тяжесть, – обратился Брукъ къ своей невѣстѣ, – слѣдовало помочь ей!
– Не понимаю, какъ можешь ты этого отъ меня требовать? – вскричала она обиженнымъ тономъ. – Впрочемъ твое замѣчаніе излишнее; я сама хорошо знаю свою обязанность и навѣрное помогла-бы нести Генріэтту, если-бъ это было возможно при моей слабой комплекціи. Кромѣ того у Кети такое здоровое, крѣпкое сложеніе, что она легко могла справиться и одна.
Докторъ ни слова ей не отвѣтилъ и обратился къ бѣгущей на встрѣчу тетушкѣ, съ просьбою немедленно приготовить кровать для больной. Старушка тотчасъ же вернулась домой и когда Генріэтту внесли въ домъ, все было уже готово для ея пріема.
Комната, куда помѣстили Генріэтту была большая, свѣтлая, съ потертыми полами, полинявшими стѣнами, бывшими когда-то розоваго цвѣта и съ старомодною печкою изъ черныхъ изразцовъ. На окнахъ висѣли новыя ситцевыя занавѣси, – единственная роскошь, которую тетушка дозволила себѣ, переѣхавъ въ новое жилище. Въ изголовьяхъ постели стояли старыя ширмы выклеенныя китайскими фигурами, а по стѣнамъ висѣли въ простыхъ деревянныхъ рамкахъ картинки идиллическаго содержанія.
На молодомъ лицѣ доктора отражалась серьезная озабоченность. Ему стоило много труда, чтобъ привести Генріэтту въ чувство; наконецъ она раскрыла глаза, тотчасъ-же узнала его, но слабость ея была на столько велика, что она не въ состояніи была поднять руку съ одѣяла.