Брукъ немедлено послалъ рабочаго въ виллу Баумгартенъ, что-бъ извѣстить президентшу о случившемся.
Чрезъ полчаса она явилась. До появленія важной дамы, въ комнатѣ больной не произносилось ни одного слова; Флора стояла у окна и упорно смотрѣла вдаль, Кети молча сидѣла въ креслѣ, не спуская глазъ съ кровати больной, а тетушка едва слышными шагами ходила взадъ и впередъ, исполняя порученія доктора.
Президентша казалась очень взволнованною и видимо испугалась, посмотрѣвъ на смертельно блѣдное лицо Генріэтты, которая не подняла даже вѣкъ при ея появленіи.
– Скажите, ради Бога, какъ это все случилось? – спросила пожилая дама громкимъ голосомъ.
Флора отошла отъ окна и начала разсказывать, какъ напугали ихъ въ лѣсу женщины, грозившія убить ихъ, и по ея описанію она ни на одну секунду не потеряла мужества и храбро защищалась отъ разъяренныхъ фурій [11].
Между тѣмъ президентша внѣ себя ходила взадъ и впередъ по комнатѣ и не замѣчала, что ея длинный, шелковый шлейфъ, волочась по крашенному полу, производилъ шумъ, непріятно дѣйствующій на больные, возбужденные нервы.
– Что-же скажетъ на это нашъ филантропъ [12]? – сказала она остановившись и смотря на доктора. Но Брукъ не удостоилъ отвѣтомъ ядовитый вопросъ президентши; казалось всѣ его мысли сосредоточились на больной, жизнь которой висѣла на волоскѣ.
Президентша снова подошла къ кровати и съ сдержаннымъ дыханіемъ, нагнулась къ больной.
– Мнѣ кажется, докторъ, что состояніе больной весьма опасно, – сказала она послѣ минутнаго молчанія. – Не нужно-ли пригласить на консультацію моего друга, медицинскаго совѣтника Бера? Вы, вѣроятно, не будете противъ этого?
– Нисколько, – отвѣчалъ онъ, положивъ руку больной на одѣяло; – я обязанъ сдѣлать все, что можетъ успокоить васъ.
Съ этими словами онъ вышелъ, что бы послать за требуемымъ врачомъ.
– Кому изъ васъ пришла въ голову глупая мысль: отнести сюда Генріэтту? – сердито спросила президентша, какъ только дверь затворилась за Брукомъ.
– Тутъ виновата одна Кети, – возразила Флора съ досадою. – Теперь по ея милости придется просиживать цѣлые дни въ этой старой хижинѣ!
– И какой смыслъ, положить бѣдное созданіе прямо противъ этой чудовищной печи? Къ тому же эти рожи на стѣнахъ, которыя и здоровому человѣку внушаютъ страхъ.
За тѣмъ пожилая дама повернулась и осмотрѣла кровать.
– Постель еще сносна, бѣлье чисто и довольно тонко, но я все таки пришлю сюда стеганое, шелковое одѣяло Генріэтты. Не мѣшаетъ тоже принести мягкое кресло для медицинскаго совѣтника и перемѣнить умывальникъ. Это простой фаянсъ! – замѣтила она, едва дотрогиваясь до опрятной посуды. – Боже, какая обстановка у этихъ людей! и они не тяготятся этимъ. – Не желаешь-ли ты чего нибудь, дитя мое? – прервала она себя и приблизилась къ больной.