– Сережа! Ну это просто невозможно!..
Он распахнул дверь и почти вывалился в коридор. Следом за ним из ванной в коридор повалил пар и заклубился, и повис, и зеркало моментально подернулось пленкой.
– Кто такая эта Кира?
– Моя бывшая жена.
– Иди ты!.. – вдруг брякнула Инга, как будто он сообщил, что Кира – королева монархического государства Нидерланды. – А почему она сказала, что она яд?
– Да не яд! У нее такая фамилия – Ятт. Кира Ятт. Ее отец родился в… английской семье.
– Ух ты! – восхитилась Инга, окончательно уверовав в королеву Нидерландов. – Класс какой! А она из Англии звонила?!
– Из Москвы, – буркнул Сергей.
– Как же, – удивилась Инга, – ты же говоришь, что она из английской семьи?
Сергей вдохнул и с силой выдохнул.
Секс был просто замечательный. Просто отличный секс. Но даже за отличный секс он не готов платить такую дорогую цену.
Спать можно. Разговаривать нельзя. Ну, никак нельзя разговаривать! Как будто он говорит на одном языке, а Инга – Катя, Маша, Тома, Таня, Вика, Ира, Лена, Оля – вовсе на другом, причем выучить этот загадочный язык Сергею никогда не удавалось, хотя он пытался.
Или учил плохо? Или ему попадались все не те учительницы?
После Кириной ненависти он не хотел никаких «тех». Он хотел незамысловатых и понятных удовольствий, и получал их сколько угодно, и чувствовал себя неотразимым мужчиной – до той самой поры, пока не приходилось все же разговаривать.
– Ну и что? – крикнула из ванной Инга.
– Что? – спросил он.
– Зачем она звонила, твоя англичанка?
– А… это по поводу сына.
– У тебя есть сын? – изумилась Инга.
Он усмехнулся, завязывая галстук. Так ведь и не научился завязывать его как положено, на шее. До сих пор все завязывал на коленке – так когда-то было принято у них в общежитии. Это очень неудобно, и длина каждый раз оказывалась неподходящей, и Кира говорила, что это «не по-людски», но он не умел по-другому.
– У меня есть сын, – согласился Сергей, – тринадцати лет. А почему это тебя удивляет?
– Ну, ты та-акой… та-акой…
– Ка-акой?
– Ну, ты са-авсем молодой и та-акой свободный!..
Каким-каким, а свободным он перестал быть в те самые двадцать четыре года, когда влюбился в Киру.
С тех пор прошло пятнадцать лет.
– А чего им надо? – снова выплыла Инга. – Денег, что ли?
– Ингуль, – сказал он, морщась и рассматривая в зеркале свой галстук. Что-то было не так, а что именно, он все никак не мог понять. – Ну какая разница, что им надо? Не от тебя же надо!
– Да мне наплевать, – сообщила Инга издалека. Раздалось непродолжительное шипение, похожее на всплеск, и через некоторое время в нос шибанул запах серьезных, совсем не утренних духов. Инга любила именно такие духи, серьезные и крепкие. – Просто чудно. Она вроде никогда тебе не звонила.