Все присутствующие поднялись с изъявлениями благодарности: продолжительными, громкими и искренними.
Мне казалось, нас всех приподняла исцеляющая рука Бога, я наслаждался каждой секундой происходящего. Потом я сказал:
— Мама, папа, сестра, спасибо вам за любовь. Все хорошее, что во мне есть, досталось мне благодаря вам и вашей любви ко мне.
Я был горд своей церковью.
Я был горд своими родными.
В этот момент впервые за все время я принадлежал и родным, и церкви.
Мы все равно никогда не принадлежим религии. Мы всегда принадлежим людям. Даже наша принадлежность к Богу ощущается благодаря им.
После службы моя мама радостно улыбалась, словно ощутив приток свежей энергии, запаса которой ей должно было хватить на предстоящие годы; у сестры был умиротворенный вид — она понимала, что все ее попытки помирить нас наконец–то принесли плоды; отец неловко попытался справиться с волнением и пошутил, что моя «лекция» слишком уж затянулась — минут на сорок, не меньше.
Я не сомневаюсь, что мое решение следовать за Иисусом было прямым следствием родительской любви друг к другу и их любви ко мне. Когда я впервые прочел древние священные писания и узнал, как пророки и поэты древности любили и страдали за свой народ, как Иисус обращался к народу и страдал вместе с ним, и сколько благ принес ему, я обрел Иисуса. Благодаря моим родителям я с первого взгляда узнал любовь, как только ее увидел. Когда Иисус говорил в Ин 14: «Я есмь путь и истина и жизнь»[103], я поверил ему. Родители стали моими первыми свидетелями пути, истины и жизни Христа — моими первыми евангелистами.
В тот день в церкви все мы наполнились небесной благодатью и испытали новое начало.
Расходясь к своим машинам, оставленным на стоянке, люди останавливались, чтобы переброситься словом с моими родителями, кое–кто даже пытался говорить с ними по–хорватски, чем доставил им радость. Казалось, Бог остановил время только для меня, чтобы я мог упиваться Божьей любовью. Этого момента я ждал два десятилетия — чтобы в моей церкви моих родных приняли как своих, а мои родные отнеслись, как к людям, к прихожанам моей церкви. Единый мир. Царство Божье прямо здесь, как и говорил Иисус.
Вихрь, который не остановить
Нам необходимы разговоры о религии. Продолжительные, глубокие, подробные разговоры. О каждой религии — под которой, повторюсь, подразумевается любая система значений — со всем человечеством, со всем этическим сообществом. Нельзя просто претендовать на «нашего Бога» как на «нашего судию». Наши религиозные и другие системы находятся в одной и той же лодке размером с нашу планету. Наши судьбы настолько взаимосвязаны, что никто не может сказать: «Прошу, оставьте меня в покое: я дырявлю дно лодки под