— «Мне даже эйтны сразу помочь не смогли», — повторил он мои собственные слова, причем дословно повторил. — Следовательно, у тебя есть доступ к эйтнам, причем двум. Значит, ты принадлежишь к клану воинов первой руки, сердце мое!
Увы, к клану самого хассара, но признаваться в этом почему-то не хотелось.
— А чего ты к словам придираешься? — недовольно спросила я. — Может я солгала.
На красивых губах мелькнула хитрая улыбка, после чего воин выдал:
— Ты лгала в нашу прошлую встречу, когда убеждала что являешься тьяме, сейчас ни единого слова лжи не прозвучало. К тому же ты не умеешь лгать, сердце мое.
Задумчиво смотрю на воина, не такой он и ограниченный, как казалось.
— И еще любопытный момент, — сильная рука неожиданно нежно умела поглаживать меня по щеке, — кто тебе сказал, что я приближенный к повелителю?
Ну, левый, мы еще встретимся!
— А ты не приближенный? — вопросом на вопрос ответила я.
— Нет, — какая-то грустная улыбка скользнула по его губам, — и жен у меня действительно нет.
Я скептически хмыкнула и язвительно поинтересовалась:
— Такой взрослый и невероятно темпераментный мужик, а жен нет?
Не смеши меня!
— Ну, — его рука все еще касалась моей щеки, и большой палец ласково провел по моим губам, — о своем «невероятном темпераменте» я узнал, только прикоснувшись к тебе.
И это было признание. Настоящее признание. Даже не в любви, в чем-то большем. И он смотрел в мои глаза, ничего не предлагая и ничего не требуя, не предпринимая никаких действий в ожидании моей реакции…
— Ты странный, — сделала выводы я. Вспомнила поведение Дьяра и добавила, — воины ведут себя по-другому.
— Как же ведут себя воины? — снисходительная усмешка на красивом лице.
Пожав плечами, предельно честно отвечаю:
— Связывают, увозят, вызывают желание своим массажем для возбуждения, потом…
— Что «потом»? — в сдержанном голосе сдержанного воина прозвучал рык.
— Не знаю, мы до «потом» не дошли.
Я встала, размяла шею, подняла руки вверх, потянулась и чуть изогнулась, растягивая спину. Все-таки Дьяр меня конкретно к стенке приложил, и вроде на руки был удар, а мышцы кажется, потянула.
— Болит? — неожиданно догадался воин.
— Ударили слишком сильно, — я снова потянула руки вверх, медленно нагнулась вперед, — а потом прыжок со стены, в общем, дня три малоприятных ощущений обеспечено.
Выпрямилась, посмотрела на синеглазого — вот предгрозовая туча сейчас была бы на него очень похожа. Мужик сидел напряженный весь, полный ярости, мощи, гнева, едва сдерживающийся.
— Эй, — я подошла, скользнула ладонями по его лицу, — ты чего?