— Я не о нем… Но он однажды говорил о какой-то женщине. Сказал, что он — не она и что он тебя не предаст.
Дункан поднял голову, но смотрел куда-то в сторону.
— О ком он говорил?
Помолчав, граф сказал:
— О моей матери.
— Ее ведь убили индейцы, да? — осторожно спросила Джиллиан.
Дункан задул свечу, скрипнул стулом.
— Нет.
Джиллиан заморгала глазами. Она была уверена, что родители Дункана погибли от рук дикарей.
— Так она жива?
Дункан начал раздеваться, по-прежнему не глядя на жену.
— Да. Живет в Мэриленде с мужем и другими детьми.
— Так у тебя есть единоутробные братья и сестры? Ты никогда мне об этом не говорил.
— Я не хочу в это углубляться, Джиллиан.
Но она уже не могла остановиться:
— Что имел в виду Уилл? Что такого сделала твоя мать?
Дункан подошел к кровати.
— Погаси свечу. И оставим эту тему.
Джиллиан открыла было рот, чтобы возразить, но вовремя одумалась. Кажется, она опять слишком бесцеремонно вторглась в его прошлое. Необходимо терпение. Со временем она все узнает. Джиллиан присела на кровати, задула свечу и прижалась к мужу.
Он хотел отодвинуться, но Джиллиан не уступила. Она поцеловала его в плечо и прошептала:
— Я так скучала по тебе сегодня. Мне казалось, ты никогда не вернешься из этого твоего порта.
Дункан промолчал.
Джиллиан вздохнула, погладила его по груди, вспомнив яркие татуировки. Сами татуировки ей, пожалуй, даже нравились, но они олицетворяли то прошлое, о котором Дункан хотел и не мог забыть.
— Дункан…
— Джилли, помолчи. Я сегодня не в настроении разговаривать. — Он потрепал ей волосы.
Джиллиан чувствовала, что необходима ему — не ради секса, а ради истинной близости. Может быть, сам Дункан этого не понимает, но так оно и есть.
А значит, остается надежда.
Она приподнялась на локте, наклонилась над ним, поцеловала в губы. Дункан ответил на поцелуй не сразу, но зато с удвоенной страстью.
— Я люблю тебя, — прошептала она, зажмурив глаза.
Внезапно он приложил палец к ее губам:
— Пожалуйста, никогда этого не говори, — дрогнувшим голосом произнес он.
Джиллиан открыла глаза, сразу почувствовав, что между ними вновь возникла дистанция.
— Но это правда, Дункан. Я люблю тебя.
Он сел на кровати, отодвинулся.
Джиллиан вновь прильнула к нему:
— Я знаю, ты меня еще не любишь. Но это ничего. Во мне хватит любви на нас обоих. А рано или поздно наступит день…
— Джиллиан, ты никуда не едешь, — холодным тоном произнес он.
— В каком смысле? — захлопала она глазами.
— Ты не едешь в Мэриленд со мной. Ты остаешься здесь.
Джиллиан схватила подушку и изо всей силы ударила его по лицу:
— Ах ты, негодяй!