Силас закатил глаза и махнул рукой перед лицом, словно отгоняя назойливого комара.
— Нет, все гораздо сложнее. Это очень тонкое заклятье. Хранители — большие мастера в этом деле — манипуляция, всякие магические штучки. Татуировка как бы говорит тем, кто может ее увидеть, что ее замечать не нужно. Мы используем похожую тактику, чтобы предотвратить попадание людей в нашу Академию. Люди всегда как бы смотрят мимо нее, не замечают. Этого заклинания вполне достаточно для того, чтобы никто не подходил к Шею и не спрашивал, в каком салоне сделана татуировка.
Он посмотрел на Шея, и я увидела в глазах Секретаря некое подобие извращенного уважения.
— Увидев ее, человек подумает, что ты не слишком хорошо помыл шею после футбольного матча на грязном, раскисшем поле или что-то в этом роде. Видят не татуировку, а какое-то размытое грязное пятно. Как-то так.
— Но я ее вижу, — сказала я.
— Ты не человек, — пояснил Силас. — Ты…
— Мутант, — сказала я резко, перебив его. — Да, конечно. Как я могла забыть.
Я оскалила клыки, и Силас снова чуть было не упал со стула.
— Отлично, — заметил Шей. — Значит, я — Избранный, но при этом плохо мою шею.
Бледное лицо Силаса озарилось легкой улыбкой.
— Точно.
Эдна захихикала и устремила на Шея умоляющий взгляд.
— Помоги мне, о великий, но только… не мог бы ты сначала помыться? — выпалила она, хлопая ресницами с видом полнейшей невинности. — А я бы тебе спинку потерла.
Бледное лицо Шея покраснело. Я бросила на Эдну многообещающий взгляд, но она уже смотрела, как Коннор подливает виски в кофе.
Силас продолжал улыбаться. Он откинулся на спинку стула и внимательно изучал лицо Шея.
— Но твоя подружка-волчица превратила тебя в одного из себе подобных, поэтому теперь ты можешь видеть крест. На Воинов колдовство, защищающее рисунок, не действует.
— Я не его подружка, — отрезала я и содрогнулась, потому что лицо Шея после моих слов покраснело еще больше.
Все Ищейки смотрели на меня; на их лицах отразилось удивление.
— Не подружка, — повторила я неохотно, чувствуя, что на душе лежит холодный и скользкий камень. Я не могла смотреть Шею в глаза. Слова, сказанные мной, были жестокими, но это была правда. Я любила его, но не знала, кем была для него. Все в нашей жизни стремительно менялось. Никак не получалось нащупать твердую почву под ногами.
Шей положил подбородок на руки.
— Я думал, узнав правду, почувствую себя лучше. Но все оказалось не так. В голове не укладывается, что единственный родственник, которого я когда-либо знал, — какая-то нечисть.
— Не «какая-то нечисть». Он — самый могущественный враг, с которым нам когда-либо приходилось сталкиваться, и ты — ключ к спасению мира, — сказал Монро. — Не стоило Предвестнику оставлять тебя на попечение подданных. Как видишь, они не оправдали возложенных на них надежд. Уверен, кое-кто жестоко пострадал после твоего побега.