До аварии Мэтт легко засыпал где угодно. Эту полезную привычку он приобрел в результате хронического недосыпа, когда работал врачом-стажером. Но после возвращения из Тамана его сон стал совершенно непредсказуем. В иные ночи Мэтт часами беспокойно ворочался в постели, а потом забывался прерывистой дремотой. Но бывало и так, что, сев смотреть по телевизору какую-нибудь вечернюю ерунду, он внезапно проваливался в глубокий сон и, очнувшись в три часа ночи, обнаруживал себя лежащим на диване.
Первые двадцать миль от заправки Мэтт только делал вид, что спит: посадив Кэрри за руль, он испытывал некоторую тревогу. Но вскоре, несмотря на шум и грохот, Долли все-таки сумела его убаюкать.
Проснувшись, Мэтт из-под полуопущенных век стал наблюдать за Кэрри. Она так сильно сжимала в руках огромное рулевое колесо, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Ее широко открытые глаза были сосредоточены на дороге. Мэтт знал, что к концу дня ее тело совершенно онемеет, но не хотел вмешиваться. Он чувствовал себя виноватым из-за паспорта, а еще больше — из-за того, что обманул Кэрри. Но иначе, она ни за что не согласилась бы ехать. Мэтт до сих пор не понимал, что его самого так потянуло в эту поездку. Видимо, от безвылазного сидения в квартире и безделья у него помутился рассудок.
«Надеюсь, ты не работаешь? — написала ему Шелли в эсэмэске. — Если узнаю, что работаешь, уволю».
Мэтт улыбнулся. На базе ее звали доктор Кнут, но он не мог не признать, что она была замечательным руководителем, если не брать в расчет ее ошибочное решение отправить его домой. Впрочем, теперь у него появилось время, чтобы привести себя в форму — подышать свежим воздухом, заняться спортом. В больнице на юго-западе Англии у него есть приятели-коллеги, любители подводного плавания. Можно навестить их, тем самым предоставив Кэрри некоторую свободу. Мэтт открыл глаза и снова закрыл их, крепко зажмурившись. Солнце слепило. Тучи чудесным образом исчезли, и стало жарко. Они уже съехали с автострады. Дорога была пугающе узкой, а взглянув в боковое зеркальце, Мэтт увидел за их фургоном длинную вереницу машин.
— Где мы? — сонно спросил он.
— Где-то в северном Девоне.