Через декаду Русу пришлось расстаться с Леоном.
— Понимаешь, друг, Филарет меня приглашает. Грядет разработка основной операции, и он хочет видеть меня при штабе, — Леон говорил, пряча глаза и переминаясь, как нашкодивший первоклассник.
Ужасно хочется, а перед Русом неудобно и перед самим собой. Обещал защищать, а тут такое… детская мечта. В юности сглупил, поддался на соблазн, а потом контракт и слава. Одним словом затянуло.
— Иди, бог с тобой! Вон сколько у меня защитников и в Эрлане я полностью уверен. Не переживай, освобождаю я тебя от обещания. Ну, был ты со мной в «Закатном ветерке» и что? — спросил с хитрым подмигиванием.
— Ты издеваешься!? — покраснел Леон. Тягостные воспоминания, стыдные.
— Догадался? Я рад. Иди уж, с обидой легче.
Леон успокоился и расслабился: «Вот ведь, даркова отрыжка! Я думал, метаться буду, а он оскорбил и я со спокойным сердцем… не знаю, какой из него выйдет царь, но друг он замечательный. Спасибо, Величайшая, что свела меня с ним!»
— Я серьезно, не переживай за меня. Отобьюсь, если что.
— Нет, Русчик, буду переживать, но к Филарету уйду, не обижайся.
— Вот и славно! Удачи и да пребудет с тобой милость Величайшей! — но когда Леон уходил, сердце все же ёкнуло, — «м-да, будет тебя не хватать…».
Перед сражением обязательно встретятся, без принца главная битва никак невозможна. Только бы не через пять дней, когда надо помогать эльфам! Не должно, войска пока только стягиваются.
Имелась еще одна причина для обязательной встречи. Рус утаил от Леона важную весть, которую все же надо рассказать. Почему утаил — до сих пор не до конца разобрался.
Как-то раз в бане на «принца» повеяло слабым колебанием Силы Геи. Быстро выглянул в предбанник и обомлел. Леон вешал амулет «отражателя» на стенной крючок. Он всегда долго раздевался. Не полюбилась ему парная, оттягивал неизбежную встречу с горячим паром.
Так Рус открыл у друга склонность к Силе Геи. После бани убедил Леона никогда не снимать амулет, нагородив с три короба всякой всячины, и друг с радостью согласился. Еще бы! Баня отпадает, станет мыться привычно, в чане с водой. С последствиями сего события «сын Френома» решил разобраться позже, а причина ясна — его кровь оказалась сильной штукой. Подумав, определился: Леону о склонности во избежание излишних надежд не говорить. Еще снимет амулет не вовремя или подговорят снять. Ну его, потом скажет.
Рус второй день мотался по «неприсоединившимся» княжествам. Много вотчин оставались нейтральными, поддерживали любую власть. Им что Груссы, что Гроссы — один Аргост, лишь бы самих не трогали и помощь вовремя присылали. Дело в том, что это были в основном западные пограничные вотчины, которых часто беспокоили соседи — кочевники и вот как раз здесь, на окраине, а не в центре царства «принц» в полной мере почувствовал влияние гражданской войны.